- Как знаешь.
- Угу.
- Мне не по нраву этот брак, - начала она.
- Бабушка! – тут же перебил он.
- Помолчи, прояви уважение к старшим! – она зыркнула на него, и мужчина тут же присмирел. – Довольно уже дров наломал! Итак, - посмотрела на меня. – Северина не хотела этого союза, и то, что ты буквально выкупил ее у отца, позор на наш род! Не ожидала от тебя такого!
- Я был связан словом чести, - процедил он.
- И чтобы исполнить обещанное в идиотском споре, ты поступил бесчестно! Стыдись, внук!
- Развода не будет! – рыкнул Рэйнар.
- Это мне решать! – тоже прорычала бабушка. – Ты заслужил порку, прохвост! И не смей на меня голос повышать, а то ведь не посмотрю, что взрослый уже и, - ехидно улыбнулась, - женатый! Высеку, как пить дать!
- Попробуй! – сверкнул глазами.
- Попробую, коли потребуется! Может, мозги у тебя на место встанут!
Не ответив, Рэйнар отвел взгляд, заиграв желваками.
- Дела требуют моего безотлагательного присутствия на южных землях, - продолжила Аурелия. – Отбываю незамедлительно, в течение часа. Но не радуйся, - снова съехидничала в ответ на усмешку внука. – То время, пока буду отсутствовать, ваш брак подвергнется проверке.
- Какой? – хором спросили мы с Рэйнаром.
- Самой надежной – временем. – Ответила драконица. - Месяц я буду отсутствовать. По возвращению снова спрошу вас, хотите ли остаться в браке, столь несуразно заключенном. Если один из вас ответит «нет», союз будет немедленно расторгнут.
- Бабушка! – снова прорычал дракон.
- Что? – пожала плечами. – У тебя целый месяц, чтобы убедить Северину стать твоей женой на самом деле. А уж коли не сможешь, не обессудь, придется вам жить порознь, раз вместе не выходит.
Она выставила руку вперед, останавливая поток возражений, которые явно были готовы сорваться с языка разгневанного Рэйнара.
- И тебе, девочка, тоже дан месяц, - взгляд драконицы уперся в мое лицо. – Чтобы решить, хочешь ли ты отдать Рэйну свое сердце. Откажешь ему, неволить не стану. Но если сумеет этот скородел завоевать твою любовь, не думай о мнении общества и прочих несущественных вещах. Слушай свою душу, Северина.
Аурелия оглядела нас, молчащих.
- А теперь пойду готовиться к дороге.
Она прошелестела платьем мимо нас и вышла из кабинета, притворив за собой дверь. Я смотрела на свои руки, сидя на краешке кресла, не зная, что сказать. Зато Рэйнар, видимо, от недостатка слов не страдал.
- Северина, я противен вам? – брошенная дрожащим от ярости голосом фраза заставила меня вздрогнуть.
- Нет. – Твердо ответила, заставив себя посмотреть ему в глаза. – Вы мне не противны. Но почему вы никак не можете взять в толк и смириться с тем, что девушка может не хотеть быть вашей женой? Вы настолько высокого мнения о себе?
- То есть я самовлюбленный болван, так выходит, по-вашему разумению?!
- А сами как думаете?
- Вместо того, чтобы радоваться крайне удачному замужеству, вы делаете все, чтобы я пожалел, что женился на вас, так?
- Да, так!
- Да почему, черт вас подери?! – грохнул кулаком по столу.
- Да потому что я не вещь, господин Рэйдэн, чтобы покупать меня! – крикнула, вскочив. - И уж точно не игрушка для дракона, который как раз заигрался! Я человек! У меня своя жизнь, свои беды и радости, и тоже есть чувство долга – перед сестрами, отцом, таверной, наконец!
- Да что вы к ней привязались, в самом деле! – скривился.
- Вот как? – обида полоснула по сердцу. – Хотя, чего было от вас ожидать, вы ведь родились с золотой поварешкой в заднице! А я голодала, делила один ломоть хлеба на одиннадцать человек! Укачивала сестер-малюток, когда они плакали от голода, поила горячей водой, чтобы хоть что-то в пузе было. А вы никогда не полоскали кишки на ужин кипятком?!
По моему лицу потекли слезы.
- Я эту таверну по крупицам поднимала, ночей не спала, с ног валилась от усталости, зато теперь у нас приличное заведение с отменной кухней и не менее хорошей репутацией! – сунула ему под нос руки. – Вот ими все это сделано, посмотрите! Красивые ли? Нет, знаю, не ручки барышни. Но ими я честно зарабатывала на хлеб для всей семьи, пока вы не появились! Со своими дурацкими спорами и долгами чести! Да плевала я на вашу честь, дракон! Мне жизни родных дороже, чем ваши распушенные перья!
Выпалила, что накопилось, и отвернулась, захлебываясь слезами.
- Северина, простите, - он резко развернул меня и обнял.
Начала вырываться, но не отпустил, лишь крепче прижал к себе.