Авва говорит не о паническом страхе, который иногда охватывает нераскаявшихся грешников, а о спасительном страхе Бо-жием, милости Бога к человеку, подошедшему к последней грани земной жизни.
Страх Божий – это не опасение чего-то плохого, что может со мной случиться. Этот страх рождается от чувства величия и высоты Бога.
Переход в загробный мир для каждого из нас есть великое таинство. К нему нужно готовиться и совершить его со всей серьёзностью, с покаянием и молитвой, имея страх Божий – неуверенность и надежду – то, что святой Иоанн Лествичник называет «бесстрашным страхом».
ГЛАВА 14
Диагноз неизлечимого рака. – Время кризиса. – Депрессия или преодоление? – Несколько свидетельств.
Последняя болезнь: страдания, соблазны. – Полеощь Господа. – Чувство «принятия».
Образ жизни больного последней болезнью. – Молитва солдата. – Молитвы.
В предыдущих главах последняя болезнь и сопровождающий её страх смерти рассматривались глазами христианских пастырей и глазами учёных, главным образом, медиков, изучающих умирание и смерть. Эта глава будет о том, что чувствует больной и что ему приходится менять в привычном образе жизни.
Это трудный период жизни, но Господь любит своё творение и поможет и в самое тёмное время. Если больной найдёт правильный путь к преодолению трудностей, он почувствует направляющую длань Господа.
Пока человек здоров, он живёт день ото дня, "как и все. Работает, развлекается. И вдруг – рак. Сразу почувствовал, что всё внешнее не так уж важно, мысли ушли вглубь, в себя. И появилось время поразмыслить об этом, с болезнью возникло больше времени.
Сначала, конечно, не хотел смиряться, убеждал себя, что не так всё плохо, не так опасно. Но проходит немного времени, и обманывать себя больше невозможно.
Диагноз рака – ещё полбеды, но диагноз неизлечимого рака намного хуже. Теперь человек понял, что его время ограничено и что, вероятно, уже скоро…
Момент, когда он увидел, что неизбежное касается лично его, – самый трудный момент во всей его жизни. Человека, близкого к вере, это может приблизить к Богу, однако каждый, верующий или неверующий, узнав, что он поражён смертельным недугом, неизбежно сталкивается с вопросом: что же теперь будет и что мне делать? Это кризис, и он требует разрешения. Обойти его нельзя.
Хуже всего, если больной поддаётся панике – «Теперь всё равно», или по душевной немощи ничего не решит, оставив всё как есть. Тогда останется одно – наблюдать, как развиваются симптомы болезни и как слабеет и разрушается тело; будут тяжёлые и безрадостные мысли, бессонные ночи и углубляющиеся тоска и отчаяние.
Кризис требует разрешения. Необходимо принять неизбежное и понять, что теперь придётся жить иначе, чем до сих пор. Прежде всего нужно спокойно обдумать и решить, что следует сделать в оставшееся время. А времени осталось совсем немного. Современная медицина добилась больших успехов. Даже в том случае, когда она не обещает излечения от рака, медицина обеспечивает несколько месяцев, а то и два-три года полноценной активной жизни, часто без каких-либо физических страданий. Нужно только оставшееся время не умирать, а продолжать жить. Многие больные сумели это понять и сделали последнюю стадию своей жизни не только сносной, но светлой и счастливой.
В «Журнале клиницистов-онкологов» (т. 36, №2, 1986) помещена статья Е.А.Вастияна: «Духовная сторона ухода за раковыми больными». Иллюстрируя свои мысли о раковых больных, автор приводит ряд случаев. Доктор Роберт Мак, больной неоперабельным раком лёгкого, сам описал свои переживания. Узнав о болезни, он очень испугался, растерялся и был близок к отчаянию. Но, пережив первый шок, преодолел кризис. Вот что он пишет: «Я счастливее, чем когда-либо раньше. Эти дни и впрямь самые лучшие дни моей жизни».
Он пишет, что «в то время (кризис) он был вынужден сделать выбор: или предоставить болезни и лечению идти своим чередом, или остановиться, обозреть свою жизнь и спросить себя, что теперь действительно важно и что можно сделать». В заключение он говорит: «Глубокая ирония человеческого существования в том, что многие из нас только после тяжёлой травмы или перед лицом смерти узнают истинную цель жизни».
В 12-й главе приводились очень похожие слова американского сенатора Поля Цонгаса.
Один протестантский священник, описывая свою последнюю болезнь, называет её «счастливейшим временем моей жизни».
Это может показаться неправдоподобным, но это не выдумка и не бахвальство. Многие люди, приближаясь к концу земной жизни, говорят о том же. Исчезают все мелкие заботы. Нет больше амбиции, жажды славы, положения в обществе, богатства. Больше радости даёт то, что его окружает, ближе становятся люди. Перестаёт огорчать собственная слабость: «Да, я умираю, я не'хозяин моей судьбы, но есть нечто большее всего этого, есть вечное». Это уже начало религиозного чувства и воспринимается оно как счастье. Все стадии последней болезни, о которых написано выше, это постепенное примирение с неизбежным, время духовного роста. Человек – на правильном пути, он чувствует это, и ему становится легче. Описанное течение последней болезни бывает не у всех. Есть люди, которые ни за что не хотят принять близость смерти. Они постараются жить полнее и активнее, чем раньше, будут заниматься разными делами – нужными или ненужными, развлекаться. Они заполнят своё время и мысли чем угодно, только бы не думать о трудном и страшном. Однако ни радости, ни облегчения они не обретут. Забвение иногда достигается, но остаётся временным и неполным. В самые, казалось бы, весёлые минуты наваливает вдруг гнетущая тоска. Особенно трудны бессонные ночи с чувством безысходности и тяжёлыми мыслями.
Но во время такой трудной ночи может прийти понимание, что выбрана неверная дорога и нужно поискать другую.
Среди больных последней болезнью есть и такие, которые не способны видеть и понимать, что с ними происходит, Они не прячутся, не закрывают глаза, не занимают свои мысли чем-нибудь посторонним. Они – почти как дети, просто не видят, не замечают. Чаще всего это молодые мужчины и женщины. Нередко до самого последнего дня они не замечают явных признаков приближающейся смерти – жестокого истощения, слабости, наличия опухоли. Они полны надежд и почти уверены, что на следующей неделе выпишутся из больницы и вернутся к своей привычной работе. Они подходят к смерти без душевных страданий, так до конца и не поняв, что они умирают.*
*Плох тот доктор, который всегда говорит больным правду об их болезни.
Верующие люди в течение своей последней болезни могут видеть помощь Господа в трудное время жизни. Последняя болезнь даёт время подумать о своей душе и прийти к вере.
В психике тяжелобольного происходят какие-то сдвиги, помогающие ему при переходе. Люди, способные всё понять, совершают переход спокойно и радостно, у неспособных – он труднее, но те, кто сохранил надежду до конца, также получают облегчение.
Сны больных последней болезнью часто бывают светлыми и радостными, и спят они подолгу.
Красота природы воспринимается ими сильнее. Иногда возникает чувство общности с природой, с людьми, со всем миром. Люди, прежде бывшие чужими, также испытывают симпатию к тяжелобольному; у них появляются новые друзья.
Иногда – и это может случиться на любой стадии болезни – к больному приходит ощущение блаженства: он любим и принят. Врачи, изучавшие феномен умирания, назвали это чувство – acceptance, то есть «принятие». Умирающему вдруг становится хорошо. Всё хорошо. Это состояние может прийти после молитв или горячих обетов, данных Богу, а может и независимо от них. Это дар Господа. Его милость. Человек не стал ни лучше, ни хуже, чем был. От него требуется лишь одно – принять этот дар. И всё сразу становится другим.
Об этом чувстве рассказывают люди, пережившие временную смерть и возвращённые к жизни на земле. Появление ослепительного света приносило с собой такую любовь, которую невозможно описать человеческими словами. Страха больше не было, все опасения исчезали. Умершие чувствовали себя в безопасности, всё было хорошо.