Особенным интересом для критической общественной науки мог бы теперь стать вопрос, когда же состоялся этот переход (от революционного христианства к консервативному—ВП). Тем не менее, к удивлению, этот вопрос ни разу не заинтересовал даже самых критично настроенных критиков церкви, которые вместо этого пишут толстые книги о девственности Марии и о воскресении Иисуса. Наше изучение, в частности, так называемой литературы на старом высоком немецком управдоподобило теперь гипотезу, что превращение христианства социально революционного в христианство консервативное в раннее средневековье еще не состоялось. Тексты раннего средневековья на старом высоком немецком, которые являются почти исключительно христианскими, свидетельствуют именно о том, что христианство в Европу приходило как предхристианство. (Примерно так стоит в «Правилах Бенедиктинцев», написанных на древневысоконемецком: «Являемся ли мы слугами (scalch) или свободнорожденными (friar): перед помазанниками мы являемся одними». И «начальник не может делать никакого различия для человека» (295, Schlosser[21][21]).
Это является примерной противоположностью римскому государству, которое кажется при более близком рассмотрении всегда нерациональным. Если берется именно современный размер экономики, чтобы понять римское общество и структуру экономики, то тогда довольно быстро бросается в глаза, что сведения, которыми мы владеем о римлянах, допускают только единственный вывод: такая экономика и общество совершенно не могут функционировать. Согласно сведений итальянского ренессанса и немецкого историзма, например, якобы вся граница римского государства защищалась против племен преимущественно варварских, полукочевых народов, так что для этого нужно было создать сильную вертикальную армию. (Только Варус должен потерять 20 000 мужей). Расточительство явно бесполезно. В Германии экономическим путем это могли привнести не кто иной, как рабы, меха и полезные ископаемые. Вавилонско-иудейским купцам наверняка удавалось вывозить эти изделия в раннее средневековье из Германии, и они совершенно не нуждались в правителе или в границах. Имели ли римляне хоть какое-то понимание глубоких экономических связей или вся концепция римского государства является фикцией, неоднократно показавшей особую красоту?
Было ли возможно это, что историки столь безмятежно могут формировать сильные фикции? Не нарушают ли историки приказ честности? Позвольте дать нам коротко три симптотических примера для проблематичного положения источников европейской истории:
Труд Григорий Турского[22][22] незаменим в качестве источника для начала франкской истории. Но этот Григорий требует у считывателей несколько иррационализмов. По поводу христианский крестителя Хлодвига[23][23] (Clovis) тот был должен, как утверждает Григорий на полном серьезе, принести освященную воду в сосуде непосредственно с неба. На основании этого факта принимают по праву все престолонаследники, что они короли по милости бога. Понятно, что короли в эту историю охотно хотели верить, но почему этой истории доверяет современная историческая наука, и почему она так придерживается твердо столь сомнительного источника, как Григорий Турский?
Византийская история начинается с убийства сирийского (isaurischen) короля юношей-пастухом и крестьянином Василевсом, основателем македонской династии. Его внук Константин VII Порфирогенет[24][24] двигает в X веке прежде всего так называемый византийская ренесанс (так называется охотно, между тем, в византинистике македонский ренессанс). Но он вдобавок приписывает дедушке лучшее происхождение. «Он заполнил видный дефицит дедушки и сконструировал ему полное родословное дерево, которое он приписывал по отцовской линии на армянские дома короля Арсакидена и с материнской стороны на Константина Великого». (Helga Koepstein, в: J. Irmscher, Die Blutezeit des Byzan-tinischen Staten («Время процветания византийского государства в 10 веке») Амстердам в 1992, S. 7). Кепштайн указывает затем с полным основанием, что современники неоднократно пользовались авторами, которым Константин это дело поручил и оплатил. С другой стороны возникнет тогда эта запутанная историческая компиляция (Geschichtsklitterung) из-за принятия этой ситуации историками итальянского ренессанса для достояния общества. Только в тридцатые годы нашего (т.е. XX-го) столетия начали французские историки детально исследовать эту и другие византийские легенды. Генри Грегор (Gregoire) писал тогда: «Нужно летописцев этого времени постоянно считать способными к замене истории легендой и подозревать их в этом», (согласно Koepstein, 9).
21
[21] ШЛОССЕР (Schlosser) Фридрих Кристоф (1776-1861), немецкий либеральный историк. Автор «Всемирной истории» (19 томов.)). Из многих текстов на старом высоком немецком будет отчетливо видно, что христианство началось как равноправноe, пацифистское, коммунистически-гражданское движение. Когда это начало превращаться позднее в идеологию феодального классового общества, возникла проблема, как нужно было равноправные социально-революционные корни отсечь. С одной стороны, имело место простое запрещение католической церкви проповедей о Библии на языках страны (запрещение, что сохраняло силу до 1918 года (сомнение в факте - ВП)). С другой стороны, развивалась идея внутренней свободы, которая была гораздо более важной, чем внешняя, реальная служба. Итак, если мы зафиксируем, что центральная миссия первоначального христианства была общественной и не была мифически-религиозной, и это миссия состояла в том, чтобы формировать бесклассовые коммуны, в которых новый союз с богом должен был бы иметь значение, то тогда явление христианства легко понимается с социологической точки зрения и больше не является вопросом иррациональной метафизики.
22
[22] ГРИГОРИЙ ТУРСКИЙ (Gregorius Turonensis; Георгий Флоренций, Georgius Florentius)(ок. 540-ок. 594),еп. Тура (с 573) в Галлии, автор «Истории франков» (до 591)—главного источника политической истории Франкского государства 5-6 вв.
23
[23] ХЛОДВИГ I (Chlodwig) (ок. 466-511), король салических франков с 481, из рода Меровингов. Завоевал почти всю Галлию, что положило начало Франкскому государству.
24
[24] (КОНСТАНТИН VII Багрянородный (Порфирородный) («рожденный в багрянце», «порфире», т. е. в царском дворце) (905, Константинополь - 959), византийский император. Соправитель отца, Льва VI с 908, правил с 913).