- Блять. Вот оно, любимая. Каждый мой дюйм внутри тебя.
Я всхлипнула.
- Мне еще больно.
- Мне жаль. Первый раз будет болезненным, но это временно. Я обещаю.
Он ущипнул мои нежные соски, снова сильно дёргая их. Когда я ахнула, Оливер толкнулся ещё глубже медленным, глубоким проникновением, от которого я вздрогнула. Моя киска кричала о томительной боли, но нарастало удовольствие. И я была очень счастлива быть с Оливером, угождать ему.
Я не могла двигаться, пока он вколачивался. Он запрокинул голову и жёстко толкался в меня, ударяя по какой-то точке внутри, чем заставлял меня задыхаться и сжиматься.
- Мне нравится, что я, наконец, тебя трахаю, - он обхватил ладонями мои груди, потянул за соски. - Ты как шёлк, малышка.
Он ускорил темп, и во мне вспыхнула молния. Киска начала пульсировать, он трахал меня быстро, глубоко, как будто его жажда победила самоконтроль. Мой оргазм тоже был не за горами. Он снова покрутил измученные соски. И боль настигла меня, прежде чем смягчиться до тёплого жжения, скользнувшего прямо к клитору.
- Оливер… - воскликнула я.
- Тебе нравится?
- Да, - я задыхалась.
Я чувствовала, как мышцы напрягаются, киска трепетала вокруг него.
Он потянулся между нами и снова щёлкнул по клитору.
- Кончи для меня.
Как будто его разрешение освободило все ощущения, связанные глубоко внутри, напряженные и нарастающие, я взорвалась в ярком пламени экстаза. Он продолжил работать над клитором и безжалостно входить в киску. Мгновение спустя его тело содрогнулось.
- Вот так. Прими меня. Прими. Каждую. Каплю. Которую. Я. Тебе. Дам.
Он пронзал меня всё жёстче с каждым ударом, горячие струи его семени густо пролились в моих незащищённых глубинах. Я знала, что Оливер был прав; если он продолжит это, я забеременею.
Я улыбалась, чувствуя, как мной овладевает сияющая дымка. Я планировала закончить колледж до того, как затевать что-то серьёзное с парнем или создавать семью. Но Оливер позаботится обо мне. Невозможно полюбить этого мужчину сильнее. В глубине своего сердца я это знала.
Он медленно вышел и присел надо мной. В свете утреннего солнца я увидела кровь. Мою девственную кровь. Затем он опустил взгляд к моей киске. Когда горячие соки вытекли, он собрал их пальцем и толкнул в меня так глубоко, как только смог. Он подложил под мои бёдра пару подушек.
- Полежи так немного, вот так. Я вернусь.
Он исчез в ванной. Я услышала, как в раковине побежала вода. Я, должно быть, задремала, потому что когда я очнулась, он уже принял душ, наделся в джинсы и футболку. Он вложил бутылку воды мне в руки и приподнял мою голову, чтобы я попила. Я проглотила прохладную жидкость.
- Нормально себя чувствуешь?
Я потянулась, как счастливая кошка.
- Отлично.
Оливер смотрел на меня, его глаза потемнели от голода, когда я начала вставать. Он помог мне подняться на ноги.
Семя сразу же потекло по бёдрам. Я беспомощно осмотрелась в поисках салфетки или полотенца, но он покачал головой, затем дал мне трусики. Заняло всего несколько секунд, чтобы осознать, что его сперма просочится на ткань, покрывающую киску, сохраняя её влажной и храня его запах.
- Привыкай к этому, - он провёл двумя пальцами по моей киске, нажимая через влажный хлопок на клитор между половыми губами. - Теперь я буду с тобой до конца дня.
Моя плоть вернулась к жизни. Мне понравилась эта идея.
Я обвила его руками.
- Оливер…
- Давай теперь переселим тебя в главную спальню. Я уже перенёс свои вещи.
- Позже.
Я потёрлась о него и тихо прошептала на ухо:
- Трахни меня еще раз.
Он улыбнулся, и выглядел подозрительно довольным собой.
- Я пытаюсь быть чутким и дать твоему телу восстановиться. Ты соблазняешь меня, непослушная девчонка.
- Я бы предпочла тебя голым, чем чутким.
Оливер засмеялся.
- Боже, ты создана для меня. Ты любишь те же заскоки, что и я.
- Это значит “да”?
Он послал мне взгляд, полный насмешливого порицания.
- Веди себя хорошо. Я пытаюсь сказать тебе что-то важное.
Моя улыбка застыла. «Пожалуйста, не говори мне, что ты передумал…»
- Что?
- Я позвонил родителям и сообщил, что не вернусь в Лондон. Они разочарованы, но они знают, что я к тебе чувствую. Они знают это уже довольно долго.
- Жалеешь, что не едешь в Лондон?
- Ты злишься? Я боялся уезжать. Я был влюблён в тебя так долго, что не был уверен, как выживу без тебя, - он с сожалением вздохнул. – Лучше бы я признался ещё несколько лет назад. Я беспокоился, что Шейн не одобрит. Беспокоился, что буду слишком требовательным и грубым. Беспокоился, что что однажды ты меня отвергнешь.