— Эй, ты! — позвал солдат. Он был, кажется, больше потрясен, чем рассержен. — Что ты там делаешь, мальчик?
Все подразделение вскочило и устремилось к нему. Гилвин едва дышал, и тут услышал успокаивающий голос Призрака:
«Я здесь. У меня есть оружие, и я не позволю причинить тебе вред».
Гилвина это успокоило не слишком сильно. Солдаты, между тем, не стали хвататься за оружие, но взяли его в кольцо.
— Кто ты, парень? — спрашивали они. Один из них повнимательнее посмотрел на Гилвина и вдруг воскликнул: — Ба! Да это же парень из библиотеки! Гилвин Томз, правильно?
— Да, — дрожащим голосом ответил юноша. — Я пришел поговорить с…
Солдаты обнажили клинки.
— Где остальные? — спрашивали его. Они быстро оглядели близлежащие кусты.
— Я один, — уверял Гилвин, надеясь, что им не удастся увидеть Призрака. Ему самому, впрочем, тоже — слишком юноша был напуган. — Я пришел поговорить с королем Акилой.
— Что? — держащий его за руку солдат потащил его в глубь сада. — О чем ты толкуешь? У тебя есть письмо?
Быстро поразмыслив, Гилвин отвечал:
— Да, есть. Я принес вести из Гримхольда.
— Какие вести? — солдат приставил клинок к груди юноши. — Говори.
— Не могу, — Гилвин умоляюще сложил руки. — Могу сказать только королю.
— Ты явился за Бронзовым Рыцарем, верно?
— Нет! Лукьен пришел к вам сам, чтобы сдаться. Я принес послание от самой хозяйки Гримхольда. Клянусь!
«Спроси их, жив ли Лукьен, — раздался в его голове голос Призрака. — Выясни, жив ли он».
Голос звучал, словно назойливая муха.
— Пожалуйста, — умолял он стражников. — Я не вооружен. Я просто посланец. Отведите меня к королю.
«Лукьен!»
«Заткнись!» — мысленно приказал Гилвин. Он нервно улыбнулся.
— Можете все кругом обыскать и убедитесь, что тут никого нет. Я вам не лгу.
— Лучше обыщем, — проворчал человек, держащий его. Он ткнул пальцем в двоих, приказывая им прочесать кусты. — Я подержу мальчишку.
— Вы бы вместо этого отвели меня к Акиле, — сказал Гилвин. — У меня к нему важные известия. Если король узнает, что вы задержали меня, вряд ли это его обрадует.
Воин подумал минуту, потом кивнул.
— Не вижу, какой вред ты мог бы причинить. Но если лжешь… — он нажал посильнее, и острие меча процарапало кожу юноши, разорвав рубаху. — Я порежу тебя на кусочки, — пообещал он. Потом убрал меч в ножны и отошел, велев солдатам увести Гилвина. Парень с чувством облегчения пошел вперед как можно быстрее — прочь от этого места. Нога его болела, но он старался не отставать от солдат. На входе во дворец дежурило еще больше солдат, но они почти не обратили на них внимание. Лишь когда они уже входили, стражники бросили свои дела и с удивлением воззрились на Гилвина. Один из сопровождавших юношу солдат спросил, где Акила.
— В своей опочивальне, — ответил стражник и указал на зал впереди, за мраморной лестницей.
«В своей опочивальне?!» — удивился Гилвин. Конечно, они имели в виду опочивальню Кадара, в которой он прежде бывал. Солдаты вели его по лестнице. На полпути мрачная личность перегородила им дорогу. Солдаты резко остановились.
— Милорд, — чуть ли не в панике произнес один из них. Оба низко поклонились. Гилвин поднял голову и увидел незнакомое прежде лицо, но тут же узнал, кому оно принадлежит. Человек пристально глядел на него.
— Гвардеец, кто этот парень? — строго спросил он.
Тот отвечал:
— Милорд, простите, что потревожили вас. Мы нашли этого парня в саду. Он утверждает, что у него для вас послание из Гримхольда.
Гилвин чуть не лишился дара речи. Король Акила имел вид самый зловещий и безумный, с искаженным лицом и в помятой одежде. Он вцепился в стену над лестницей, впившись ногтями в кирпичи, чтобы не упасть. Глаза налились кровью.
— Король Акила, — начал Гилвин, делая осторожный шаг вперед. — Милорд, вы знаете, кто я?
Король пытался сфокусировать взгляд.
— Я тебя не знаю.
Язык у него отчаянно заплетался. Гилвин пытался улыбнуться, понимая, что у него остался последний шанс.
— Милорд, меня зовут Гилвин Томз. Моей матерью была Бейт Томз. Она служила у вас в Лайонкипе много лет, — он протянул искалеченную руку, чтобы король увидел. — Вы послали меня работать в библиотеку, помните?
Акила покачнулся и посмотрел на Гилвина. Он изучал юношу какое-то время, обдавая тяжелым алкогольным запахом.
— Помню, — мягко произнес он. — Да, ты парень из библиотеки. Калека.
— Нет, я больше не калека, милорд, — он поднял ногу. — Видите? Фиггис сделал для меня башмак и я могу ходить.
Выражение лица Акилы изменилось.
— Фиггис.
— Милорд, вам лучше пойти к себе в опочивальню, — сказал один из солдат. — Вы… плохо себя чувствуете.
— Вовсе нет, — огрызнулся Акила. Но лицо его смягчилось, когда он заговорил: — Ты предатель, юный Томз. Ты скрывался у врагов, — этот факт словно опечалил его. — Почему?
— Милорд, я должен поговорить с вами. Мы можем поговорить? У меня для вас важные сведения.
— Пожалуйста, милорд, — прервал его гвардеец. — Вам и вправду лучше пойти к себе, — он снова взял Гилвина за руку, ожидая ответа короля. — Милорд? В опочивальню?
— Ну ладно, ладно. Хорошо, — Акила вытянул костлявый палец в сторону Гилвина. — Но вот что я скажу тебе, юный Томз. Если ты пришел просить о своем друге Лукьене, то ты опоздал, — он повернулся и начал подниматься по лестнице.
— Опоздал? О боги, вы убили его?
— Еще нет. Но убью. Он умрет на рассвете. А теперь пойдем — расскажешь мне свои вести.
Гилвин облегченно вздохнул. Призрак у него в голове сделал то же самое. Он был рад, что альбинос рядом и по-прежнему невидим. Пока солдаты вели его наверх по лестнице, юноша старался сконцентрироваться, чтобы уловить слабое мерцание. Это ему не удавалось, но он надеялся, что товарищ где-то неподалеку. Поднявшись, Акила, пошатываясь, направился в следующий зал поистине сказочного вида. Стены были украшены полированными зеркалами и золотыми подсвечниками; в каждом горела единственная свеча. Гилвин готовился к разговору, и множество мыслей роились в сознании. Он все еще не знал точно, как начать беседу с королем — ведь никакого послания от Миникин у него не было. Но если бы ему удалось продержаться хоть несколько минут — возможно, он сумел бы подобрать ключ к душе безумного монарха.
Перед ними внезапно открылись огромные апартаменты с высоким сводчатым потолком и серебристо-белыми стенами. Мебель здесь была исключительной красоты и богатства, из полированного дерева, пол выложен мозаичной плиткой в виде огненных сполохов, распространяющихся от центра к углам. Повсюду лежали роскошные джадорийские подушки, приглашая к отдыху.
Через окна в зал вливался лунный свет, отражаясь в многочисленных зеркалах. Поистине королевское место, но Акила уже успел осквернить его. Зеркала были испачканы. Всюду стояли полупустые графины с вином. Собственный плащ Акилы был бесцеремонно сброшен на пол при входе. Следы от ботинок сделали его похожим на половую тряпку. Акила доплелся до высокого кресла у окна и неловко плюхнулся туда. Рядом с креслом находилось возвышение с графином красного вина и грязным, захватанным стаканом. Король взял стакан и наполнил его утешающей влагой. Он сделал большой глоток и замахал руками, изгоняя солдат из помещения.
— Оставьте меня с парнем, — приказал он.
Один из солдат вежливо улыбнулся:
— Стоит ли, милорд? Мы бы остались и защитили вас.
— Защитили от чего? — спросил Акила, указывая пальцем на Гилвина. — От него, что ли? Он же калека!
— Да, милорд, но…
— Ох, заткнитесь и ступайте прочь, — заплетающимся языком выкрикнул Акила. — Томз, сядь рядом со мной.
Солдаты вышли, и Гилвин робко вошел в зал. Красные глаза Акилы изучали его, ничем не выдавая намерений обладателя. Гилвину было интересно, отчего король так охотно остался с ним наедине. Ясное дело, он совершенно безумен. Даже слепой догадался бы, только увидев эту комнату. Напротив кресла Акилы стояла длинная кушетка. Он указал на нее юноше, попивая, меж тем, вино.