— Просто послушайте. Пусть Гласс объяснит.
— Хорошо, — сказал Акила. — Отлично. — Он сложил руки на груди. — Давайте, барон. Объясняйте. Наверное, это будет интересно.
— Король Акила, я не предавал вас, — сказал Гласс. Он массировал покрасневшую щеку. — Это правда — я приказал остановить работы в библиотеке. Но я вынужден был это сделать. Как я и пытался сообщить вам перед отъездом в Норвор — для строительства не было средств.
Акила нахмурился.
— Это ложь.
— Нет, не ложь! Я говорил с канцлером Сарком. В казне нет денег. Все, что были, ушли на войну с Норвором.
Акила фыркнул.
— Не наводите тень на ясный день, барон. Вы знаете, как много для меня значит библиотека, но решили не подчиниться мне.
— Да, иначе Лиирия погрязла бы в долгах, — заметил барон. Вы не оставили мне выбора, Акила! Я сделал то, что был должен.
— Действительно. Вы сделали выбор, барон. А теперь заплатите за это. — Акила повернулся к Грэйгу. — Арестуйте его!
Начальник стражи так и разинул рот.
— Милорд?…
— Вы же слышали меня, Грэйг. Барон Гласс — предатель. Посмотрим, сколько он протянет в застенках Бориора.
— Милорд, нет! — вскричал Брек.
— Король Акила, это же безумие! — поддержал Хогон. Он встал между Грэйгом и королем. — Я этого не позволю!
Акила сверлил его взглядом.
— Нет?… Слушайте меня, старик — вы служите мне . И должны исполнять мои приказы. — И обвел глазами вытянувшиеся лица присутствующих. — Вы меня слышали? Я король!
Брек протянул к нему руку.
— Милорд, ну все, достаточно…
Акила отшвырнул его прочь.
— Нет! Не желаю ничего слушать! Я только и делал все эти месяцы, что слушал вас всех, считающих, что вы можете править Лиирией лучше меня и болтать обо мне за моей же спиной. Норвор угрожает мне, а я бездействую. Гласс строит козни против меня, я молчу. На сей раз довольно! — Он указал обвиняющим перстом на Гласса. — Настал ваш черед платить по счетам, барон. Теперь вам меня не победить!
— Боже, да он сошел с ума, — прошептал Хогон. Он уставился на Акилу, не веря глазам.
Акила снова обратился к начальнику стражи:
— Грэйг, что за дурацкое выражение на твоем лице? Арестуй барона Гласса. Это приказ.
— Акила, не заставляй меня делать это…
— Не перечь мне, — предостерег Акила. — Предупреждаю: я не намерен больше терпеть эти беззакония.
— О Небо, король Акила, задумайтесь на минуту — я же не враг вам! — воскликнул Гласс.
Акила не обращал на него внимания. Он не сводил глаз с начальника стражи:
— Делай, как я сказал, Грэйг!
— Акила…
— Выполняй!
Грэйг беспомощно огляделся по сторонам. Канцлер Хогон скривился, не зная, что предпринять. Брек побледнел, как снег. Наконец, стражник был вынужден повиноваться.
— Простите меня, барон, но у меня не остается выбора.
Барон Гласс кивнул.
— Ладно. — Он посмотрел на Акилу. — Акила Добрый — так, кажется, вас называют?
— Это имя мне дал народ, — с гордостью отвечал король. — А не жирные богатеи вроде вас.
— Вы доведете всех до беды, — промолвил Гласс. — Грэйг взял его за руку и повел к двери, но барон не мог уйти, не договорив. — На вашу библиотеку не осталось денег, вы, глупец.
— Напротив, барон, — заявил Акила. — Вы заплатите за нее. Вы и остальные из когорты толстосумов.
— Что?
— Счастливо посидеть в Бориоре, барон.
— Вы не посмеете тронуть мое имущество!
Грэйг поспешил вывести Гласса из зала. Крики и угрозы барона еще долго были слышны в коридоре. Когда они стихли, Акила закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его голова гудела. Если не отдохнуть, он может упасть в обморок. Открыв глаза, он увидел Брека и Хогона, глядящих на него.
— Я был должен поступить таким образом, — объяснил он. — Барон — изменник. Он предал меня, не сдержал данное мне обещание.
— Он — хороший человек, — сказал Хогон. — А вы… — Канцлер покачал головой. — С вами не все в порядке, милорд.
— Канцлер, я чувствую себя так же отлично, как и в тот день, когда впервые появился на свет. Если кто у нас болен, так это королева, — Акила направился к дверям. — Поэтому прошу меня извинить — мне нужно навестить жену.
Лежа в одиночестве в огромной кровати, Кассандра слышала голоса, что раздавались снаружи. Это напоминало пробуждение ото сна. Наркотики, прописанные лекарем Ориком, в значительной мере утишали боль, но из-за них она постоянно чувствовала себя словно пьяная. Уже больше недели Кассандра была не в состоянии покинуть постель и принимать твердую пищу. Опухоль разрасталась с чудовищной быстротой. Кассандра сильно потеряла в весе, и теперь была легче перышка; чудесные волосы утратили блеск и пучками осыпались на костлявые плечи. Видимо, срок ее жизни подходил к концу. Утратив красоту, она уже не могла быть прежней королевой. А теперь и сознание покидало ее. Кассандра открыла глаза и попыталась сфокусироваться на звуках голосов. Снадобья Орика были очень сильными, иногда даже зрение от них затуманивалось. Кассандра прислушивалась, приподняв тяжелую голову. Ноздрей коснулся дурной запах ее собственного больного тела. Сколько же она проспала? Этого королева не знала, знала только, что сны были все больше о Лукьене.
— Кассандра?
Кассандра повернулась на голос и увидела в дверях Джансиз. Хорошенькое личико подружки так и сияло.
— Как хорошо, что ты проснулась, — Джансиз приблизилась к кровати и присела на матрас. Она положила руку на лоб Кассандры, убрав волосы с глаз. — Как ты себя чувствуешь?
— Я… — Кассандра сглотнула, не зная, что сказать. — Я спала. Слышала голоса.
Джансиз взяла со столика стакан воды, поднесла его к губам Кассандры и поддержала ей голову, пока та пила.
— У меня хорошие новости. Вернулся Акила.
Кассандра отодвинула стакан.
— Он дома?
— Только что прибыл. И идет повидаться с тобой.
Кассандра пыталась разогнать туман в голове. Даже попробовала сесть.
— С ним все в порядке? Он рассказывал, как у них все прошло? — У нее сразу появилось множество вопросов, даже странно, что она так волнуется о муже. Потом королева вспомнила о своем ужасном состоянии. — Взгляни на меня, — простонала она. — Я же просто старая карга. Не хочу, чтобы он видел меня такой.
— Ты выглядишь прекрасно, — ответила Джансиз. — Я вообще не думаю, что для него имеет значение твой вид. Он просто хочет повидаться с тобой.
— Я похожа на дохлую кошку, валяющуюся на дороге. Дай мне щетку для волос.
— Шшш, — насторожилась Джансиз. — Не переутомляйся. Лекарь Орик велел тебе отдыхать.
Джансиз подошла к столу и взяла щетку из шкафчика, затем помогла Кассандре сесть. Даже малое усилие измучило Кассандру. Ее глаза затуманились, боль в желудке разыгралась с новой силой. Джансиз начала осторожно расчесывать ее волосы.
— Все в замке только и говорят, что о нем, — с улыбкой сообщила служанка. — Они знают, как ты рада его возвращению.
— Да, рада, — печально согласилась Кассандра.
— Орик уже ждет короля снаружи. Я уверена, он сообщит о твоем здоровье.
— Скажет, что я умираю, — безрадостно рассмеялась Кассандра.
— Касс, а ну прекрати.
Кассандра едва сдерживалась, чтобы не закричать. Она сидела в постели, слишком слабая, чтобы самой расчесывать волосы, с затуманившимися глазами. И тут услышала его голос. Когда король вошел в опочивальню, Джансиз перестала причесывать королеву и отошла.
— Миледи?
Кассандра сделала усилие, чтобы увидеть его.
— Акила. Ты в порядке?
— Да, — ответил он.
Когда он подошел и склонился над постелью, она наконец-то увидела его. Но даже сквозь застилавший глаза туман она разглядела, как страшно изменился его облик. Глаза потухли, щеки ввалились. Кривая улыбка изогнула губы. Кассандра широко распахнула глаза, не веря, что перед ней ее муж Акила.
— Джансиз, оставь нас, — приказал Акила. Когда девушка замешкалась, он повторил приказ: — Хватит глазеть, ступай.
Джансиз поспешила прочь из комнаты. Акила сел у постели больной. Он смотрел на Кассандру, держа ее за руку.