- Да, Ривелсея, мы служим Рейлингу Славному, мы защищаем славу Анрельта! Мы сплотились уже через год после его смерти, сплотились, видя, как враги и предатели расхищают богатство и честь Анрельта, ругаются над славой Рейлинга и ведут город к упадку, разорению и гибели! Мы не позволили им это сделать и не позволим никогда! Девяносто лет мы, и только мы, охраняем порядок и служим причиной процветания Анрельта! Мы, а не Стража, которая мало того что ничего не делает, а ещё и вмешивается, когда мы уничтожаем вредителей и отщепенцев, и вмешивается на их стороне! Хуже всего для нас – Ночное Посольство, и клянусь тебе, наступит, наступит такой счастливый день, когда я заставлю взлететь на воздух их поганые укрытия и лично, если мне позволят, изрублю на куски лживого выродка и предателя Терона!
Ривелсея снова заинтересовалась.
- О, – сказала она. – Так и вы тоже знаете Терона?
- Я? – уже откровенно заорал Рейтон. – Я-то знаю! Я его слишком хорошо знаю! А ты что, уже виделась с ним? Если да, то не ври, что тебе не доверяют в Посольстве! Их шпионов мы обыкновенно вешаем в первый день недели на большой берёзе в ближайшем лесу! Имей это в виду, если пытаешься здесь что-то разузнать!
- Хорошо, приму к сведению, – ответила девушка. – Но поверьте, что если бы я была близка Терону, про которого, к слову сказать, слышала всего дважды в своей жизни, то я никак не притащилась бы сюда сама с этой дурацкой бумажкой, а распорядилась бы, чтобы кто-то другой рисковал ради Посольства своей жизнью и здоровьем!
- Разумно. Да, это разумно, – в размышлении сказал Рейтон. – Я тебе верю. Верю, но не доверяю. Ты – очень скользкая личность, Посольству ты не служишь и не желаешь служить, но и в Анрельт не зерном торговать приехала. Меня, – это слово Рейтон особо выделил, – не так легко обмануть, девушка. Я двадцать пять лет состою в Венце Рейлинга и успел уже повстречаться со многими людьми. Всё, можешь идти. Говорить нам больше не о чем, к тому же мне некогда и не очень хочется говорить с тобой.
Ривелсея, не двигаясь, молча и задумчиво смотрела в окно. День весной длинный, и несмотря на то что до следующих суток оставалось не более семи часов, сумерки ещё и не думали сгущаться. Из-за облаков солнце было розовым и казалось похожим на большое спелое яблоко.
- Ты что, не слышишь? – спросил Рейтон. – Или ещё что-то хочешь сказать?
- Кинжал верните, – попросила Ривелсея. – Фамильная драгоценность, денег стоит.
Рейтон залез рукой в карман, достал, изучающе посмотрел на небольшие однотонные ножны.
- Хм, да, ничего вещица. Блестит так интересно… За неё можно тридцать золотом заплатить. Но анрелл она по-всякому не стоит. И носишь ведь как украшение, верно? Поручусь, что он тупой, как ножка от скамьи. – Лезвием Рейтон медленно провёл по пальцу. – Тьфу ты, – сказал он через секунду, глядя на расплывающуюся красную каплю и прижимая палец пальцем другой руки. – На, возьми свой кинжал. Не везёт мне с тобой, Ривелсея. Совсем не везёт.
- Да, я заметила: не самый лучший день сегодня в вашей жизни, – произнесла та очень вежливым голосом, отчего фраза стала язвительней втройне.
- Всё, хватит, – раздражённо сказал Рейтон. – Тебя никто не держит. Ты свободна.
- Разумеется. Я, конечно же, уже пойду. Но запомните, Рейтон: с Посольством я теперь в личной вражде. Возможно, вы мне ещё понадобитесь. Или я – понадоблюсь вам… Ещё увидимся, я думаю.
- Я сильно не желал бы этого, – хмуро сказал Рейтон.
- Я тоже. Но жизнь и обстоятельства решают многое за нас. До предполагаемой встречи, – Ривелсея встала, повесила на место кинжал, слегка поправила волосы (подстричь их она всё никак не могла собраться, и каштановые тёмные локоны уже не только вились гораздо ниже, чем это устраивало Ривелсею, но и спадали на глаза, что несколько мешало) и проскользнула через две двери, выйдя таким образом на улицу Анрельта.
Было тепло, светло и хорошо. На юге, где находился Анрельт, наступало понемногу и сильно уже было заметно солнечное и приятное, радостное и нежное в самом своём начале лето.
Глава 17
А вечером этого дня ей довелось снова ужинать с Адестом. Тот сам позвал её составить ему компанию, поскольку Сайя ушла в гости к подруге, и отведать свежей и очень вкусной, как утверждал Адест, варёной рыбы. Ривелсея была не прочь. Что касалось рыбы, то её она последний раз ела в Цитадели. Готовили там без изысков, зато кормили настолько обильно, что любой аппетит был бы более чем удовлетворён. Больше всего, конечно, мясом. Всё это обеспечивалось, как принято было говорить, за счёт Совета Разума. Ривелсее каждый раз становилось смешно, когда она воображала, как каждый из восьми ратлеров, входивших в Совет, отсчитывает бережно серебряные монетки, чтобы оплатить ей, Ривелсее, цыплёнка с луком и вермишелью, мягкую булочку и компот. Разумеется, конечно, что происходило это не так, а просто Совет каждый год выделял большую сумму на содержание каждого ратлера и обеспечение его двухразовым ежедневным питанием. Сначала Ривелсее показалось, что два раза – мало, но она быстро сообразила, в чём тут дело. Все абсолютно ратлеры, исключая, быть может, лишь Великих Мастеров, всё время находятся на заданиях вне Цитадели и, как следствие, не получают положенных порций на завтрак и обед. Во время их отсутствия эти порции не пропадают, а копятся, и ратлер, не бывший в Цитадели полгода, в любой момент имеет право потребовать причитающиеся ему триста шестьдесят шесть тарелок с едой. До таких крайностей, разумеется, Ривелсея не доходила, но заглянуть вечером в центр питания, то есть столовую, и как следует поужинать она позволяла себе почти каждый день.
Рыба у Адеста действительно была отменная. Он купил половину улова у своего знакомого, который с раннего утра до обеда сидел на мосту над Авеиром, и гордился так, словно сам не только выловил, но и вырастил всю эту рыбу, поскольку каждую минуту замечал девушке, каких огромных размеров лежащий у неё на тарелке карась, какое белое у него мясо и как мало в нём костей. Ривелсея ела молча, согласно мычала на все восторженные реплики Адеста, незаметно выплёвывала кости и складывала их за котелок, из которого эту рыбу Адест доставал.
Наконец Адесту захотелось послушать и её.
- А ты, Ривелсея? – спросил он. – Расскажи, как продвигается то, что тебе поручил Совет. И что такое, всё-таки, Ночное Посольство? Я уверен, ты знаешь уже гораздо больше меня.
Чтобы удовлетворить его любопытство, Ривелсея рассказала почти всё, что ей удалось узнать. Адест – во-первых, союзник клана, ему можно доверять, во-вторых, скрытен и не болтлив, и наконец, хоть с кем-то поговорить время от времени Ривелсее было просто необходимо. К тому же, после этого рассказа было очень уместно задать встречный вопрос Адесту: а что он знает про Венец Рейлинга?
Адест усмехнулся.
- Ну это понятно, что про Венец ты уже знаешь. Они не скрываются никогда, они, видите ли, гордые очень и считают, что они самые главные в Анрельте и что вообще всё держится в городе на них одних. Нормально жить эти люди не могут, во всё надо вмешаться. Ты бы знала, сколько проблем у них было и есть с городской Стражей! Или, даже можно сказать, что у Стражи – с ними. Так Стражу они совсем не признают и всячески всегда ругают, хотя наш Рейлинг большие деньги вкладывал в неё, чтобы в городе было кому поддерживать спокойствие и порядок. А те, из Венца, всех, кто не согласен с ними, считают врагами Рейлинга и города. На этом основании они всё время со Стражей ведут войну.
- А как же Стража всё это терпит? – спросила Ривелсея. – Это же беспорядки, наверно, вызывает.
- А Стражи командиры, конечно, тоже всех бы их хотели повыловить да утопить в Келироне за то, что они возмутителями спокойствия их считают и бунтовщиками против порядка, который, в принципе, нормальный вполне и никого сильно не напрягает.
- Интересно, – сказала девушка. – Анрельт живёт весёлой жизнью, как я заметила. В других городах такого нет.
- Конечно, нет, – согласился Адест. – А дурни эти из Венца, говоря честно, всех уже достали. Сами они мало что полезного делают, зато, что бы ни случилось, они сразу орут невесть что. Вот в прошлом году мост один над рекой обвалился, упали четыре лошади, два воза с дровами и извозчик. По умному-то, что делать надо? Мост чинить. А они начали кричать, что это всё заговор и измена, что в городе одни предатели, злодеи и разбойники. И схватили ведь кого-то, кого-то и повесили, кого-то и мечом закололи. И успокоились вроде, и Стража даже вмешаться не успела. Но потом, – Адест хмыкнул, – она в долгу не осталась: из тюрьмы трое убийц сбежали, так командир Стражи тоже во всём приверженцев Рейлинга обвинил, троих тоже по его приказу схватили да бросили в тюрьму, вроде как для равновесия. Да это ладно, не то что раньше было. Вроде сейчас-то всё же поспокойнее.