- Правда? – Рилан не просто обрадовался, он расцвёл. – Очень хорошо, если это так. И потом, знаешь, что?
- Что? – с улыбкой спросила Ривелсея.
Рилан стоял три секунды молча, затем сделал резкий шаг в её сторону, так же резко наклонился и совсем уже не резко, а очень горячо и прочувственно поцеловал её. Ривелсея не изменила выражения лица и только сказала:
- Ты, конечно, смелый. И ничуть не меньше меня.
- Есть с кого брать пример, – ответил Рилан.
- До встречи, – сказала девушка.
Глава 19
На этом они и расстались, и спустя совсем мало времени Ривелсея тихо вошла в дом Адеста. Адест, видимо, был у себя, наверху: оттуда периодически раздавался его кашель. Ривелсея проскользнула в почти уже ставшую для неё привычной комнатку, где всегда было распахнуто окно, через которое свободно проникал свежий (не в такое, конечно, время, а по утрам и поздно ночью) уличный воздух. Кусты прямо за окном сильно затеняли это помещение, и здесь всегда была какая-то серая полумгла, даже днём, и читать всегда приходилось со свечкой. Ривелсея приобрела книгу в Цитадели, чтобы было чем заняться во время отдыха. Она была в чёрной коже, не слишком толстая, но массивная. Называлась «Путь ратлера», предельно коротко и ясно. Ривелсея купила её как необходимость, ожидая при этом, что книга окажется скучной и будет полна правил и поучений, но она была совсем не о том. Не было ни слова назиданий и каких-либо предписаний для ратлера. Стоило ей в первый раз открыть эту книгу, как она мгновенно прочитала около полусотни страниц несмотря на сильно кособокий и не весьма понятный почерк. Книга повествовала о рыцарях Ордена – тех из них, кто это заслужил. Летопись была предельно точна, с описанием жизни каждого ратлера, и, несмотря на это, очень местами походила на легенду о древних героях, на сказание, подобное сказке. Хронология событий и славных дел была абсолютно правильной, начиналась же первая страница с рассказа про сильнейшего из всех, чей авторитет признавали ратлеры, легендарного, пожалуй, не менее, чем мифические полубоги, Великого Мастера-Основателя. Сей доблестный муж жил шесть столетий назад, и жизнь его, особенно поначалу, была очень нелёгкой. Это Ривелсея смогла понять по кратким и довольно сухим строкам, повествующим о его судьбе. Они следовали одна за другой, и сквозь призму восхвалений и легендарности молодая девушка-ратлер пыталась представить, воссоздать для себя этого человека таким, каким он был на самом деле.
«В год 37-ой перед основанием Ордена Мастер-Основатель родился на свет в поселении Громовые Скалы». Тут же указывалось расположение этого поселения: «в трёх часах пути к западу от Невильна, только Невильн ещё не был построен, а сейчас нет уже поселения. Но на его месте рыцарями Разума водружён огромный валун треугольной формы, и на нём на веки веков выбито имя Настена́рта».
Дальнейшие слова летописи Ривелсея истолковала таким образом, что Мастера-Основателя в его юные годы не слишком-то кто любил, из-за «твёрдого, непреломляемого духа, стремления организовать неразумную жизнь людей и неприятия их жалкого и неправильного образа мыслей», то есть таких качеств характера, какие у простых людей обыкновенно называются упрямство, гордость и нетерпимость. Из всех умственных наук он уделил внимание лишь тому, чтобы научиться писать, но с самого начала тратил много времени на «закалку тела, отработку боевых приёмов и развитие воли к победе», то есть попросту любил подраться. Хорошая и беззаботная его жизнь, впрочем, длилась недолго: не дожив ещё до двадцати лет, он влюбился и, надо полагать, влюбился серьёзно в девушку из соседней деревни. Её имя хроника замалчивала, да это было и неважно. А важно было то, что «отец её не смог увидеть в Мастере-Основателе великой личности и не пожелал связать себя и её с ним никаким образом, поскольку опирался не на Разум, а на традицию; традиция же была давать золотом сто монет и лошадь в семью будущей невесты, но Мастер-Основатель презирал деньги и никогда не имел их помногу, ибо не считал нужным, а просить их было и будет всегда недостойно. Но этим дело не кончилось, поскольку Мастер-Основатель был непреклонен в своём стремлении, а человек тот неумолим, и противостояние зашло далеко. Дошло до оскорблений, и Мастер-Основатель был оскорблён тем, что ему указали на бедность его родни, незначительное положение его самого в сравнении с более состоятельными и известными людьми и то, что в свои годы он ничем ещё не занят и не приносит никому ни малейшей пользы. Мастер-Основатель не посчитал нужным стерпеть унижение и вступил в схватку с человеком, произнёсшим такое в адрес первого из ратлеров. Противник его недооценил Мастера-Основателя, пренебрегая возрастом и кажущейся слабостью, но в этом была его ошибка, поскольку он не имел понятия о том, что такое мощь. После недолгого поединка Мастер-Основатель поразил насмерть своего врага, победив его пустыми руками».
Горделивая эта фраза была последней в описании спокойного в большей или меньшей степени отрезка жизни Настенарта. Дальше события развивались с большой интенсивностью. В тот же день его схватили озлобленные этим убийством жители Громовых Скал, очень много били, а потом выгнали в ближайший лес, сказав, что если когда-нибудь он вернётся, то расстанется с жизнью. Целый месяц он никак не давал о себе знать, а потом, как гром среди ясного неба, разнеслась весть, что девушка, так горячо любимая им, неожиданно пропала, и мать её не могла найти себе успокоения. Одновременно с этим незаметно ни для кого и в неизвестном направлении ушёл бывший (как считали все) друг Мастера-Основателя, Ви́гор. (Ратлерская летопись воспроизводила на своих страницах это имя всего один раз, в дальнейшем же она упорно называла его Вегрона́ртом). Поскольку тут уж двух мнений насчёт происшедшего никак быть не могло, то были приложены все силы и все окрестные районы, включая холмы и лес, были тщательно обысканы, поскольку уйти далеко и скрыться совсем нарушители спокойствия никак не могли. Действительно, их и нашли на четвёртый день в очень хлипком, построенном без инструментов, наспех и неумело домике в сердце леса, прикрытом колючими кустарниками почти со всех сторон, с крышей из тонких веточек, от дождя укрытой лишь лапником и протыканной мохом. Дверь выломали в два удара и попали внутрь, увидев то, что совсем не ждали увидеть. Вегронарт хмуро сидел на затащенном сюда пеньке в углу, на коленях его лежал грубый и ржавый длинный меч, края которого, однако, блестели от недавней заточки, и когда Вегронарт поднял глаза на вошедших, весьма многим захотелось уйти. В другом углу стоял чан с водой, в нём плавали какие-то листья, и он испускал пар и терпкий горький запах. Девушка лежала на лапнике у стены и, видимо, была больна, лицо её было неестественно румяным, а глаза закрыты. Мастер-Основатель стоял тут же на коленях, склонившись над ней и прикладывая к её лбу грязный кусок материи, смоченный в горячем отваре, на раздавшиеся громкие звуки он даже не обернулся. Во многих поутихла свирепость при виде этой сцены, но мирно эту ситуацию всё равно было не разрешить. Народу пришло очень много, и во что бы то ни стало они положили вернуть матери дочь. Однако Настенарт был против, и началась большая драка, когда он достал тоже меч. «Мастер-Основатель сразил двоих, и двоих, и двоих, но и сам был изранен до полусмерти. И Вегронарт здесь же показал, что такое ратлерская преданность другу. Он много пролил силы, и когда стало совсем тяжело, он стиснул зубы и сказал: «Умрём как подобает, победить здесь не нам». Но Мастер-Основатель сказал: «Нам победить не здесь. Нет. Не умрём, но вернёмся и воздадим за всё. А теперь уходим». Они легко смогли это сделать, их пропустили и даже не преследовали, потому что все до одного хотели их остановить и предать казни, но умирать никому лично не хотелось. Брели очень долго и изнемогали от ран. Когда солнце спустилось, они заночевали в том же бесконечном лесу, и Вегронарт, понимавший немного в медицине, травами залечил за ночь все их раны, но, несмотря на это, прошло двое суток, прежде чем слабость отпустила их и они смогли покинуть это место. (Прочитав эти строки, Ривелсея подумала, что Вегронарт либо сумел найти лазурный лист, либо, как и она, знал про связь с силой, поскольку иным путём страшные раны быстро не вылечить).