Так она и сидела, в полудрёме или в полузабытьи, а вот сколько это было по времени – ну откуда ей было это знать? Иногда она снова улетала в темноту, и тогда было как-то легче: несмотря на весь свой ужас от этого места, она могла немного отдохнуть, хотя тяжкое чувство в сердце не давало ей расслабиться как следует. Потом стал давать о себе знать голод. Сначала просто захотелось есть, потом появилась боль в желудке, наконец, ещё через некоторое время стало сводить все внутренности, а потом стало даже немного легче, и она снова забылась сном: ведь помочь себе в этом смысле она ничем не могла. Здесь не было ничего. Здесь не было даже времени.
И когда где-то наверху что-то заскрипело, она даже не сразу поняла, что происходит. А когда поняла, то быстренько улеглась на землю лицом вниз. Не видно, правда, ничего, ну зато так она выглядит более правдоподобно, так она легче оправдает ожидания тех людей.
А сюда, и правда, кто-то решил наконец прийти. Защёлкал ключ, раздался скрип. И вспыхнул свет. Свееет… Как же он порадовал её, несмотря даже на то, что она видела его только самым краем глаза, а в нос ей, к тому же, набивался песок. Это плохо. Ей сейчас только чихнуть не хватало!
Шаги, скрежет чего-то железного. Потом ещё шаги. О, это хорошо. Если тут больше чем один человек, то, скорее всего, можно будет услышать что-нибудь интересное. Только надо лежать и совсем-совсем не шевелиться. И хорошо бы ещё никто из них не дотрагивался до неё, чтобы он не ощутил, как горячо (по крайней мере, по сравнению с тем холодным трупом) бежит сила по её жилам.
- Ну что, давай, где там твоя лопата? – послышался голос.
- Да вот она, держи, – отозвался второй.
- Вот вечно нас с тобой, Зортан, – проворчал первый, – заставляют ну самую грязную работу делать. Этот грязный подвал, эти мерзкие трупы… Ненавижу всё это! Меня уже тошнит с того самого момента, как я сюда вошёл.
- Да хватит тут ныть, давай быстрее! Думаешь, мне хорошо от того, что я смотрю на этих мертвяков? Но я тебе вот что скажу по секрету: чем быстрее мы их закопаем, тем быстрее отсюда уберёмся, так что копай давай!
- Две ямы? – уныло спросил тот.
- Да не надо, копай одну, им-то уж обоим всё равно, где и как валяться, да?
- Ага, – не менее уныло сказал тот и заскрежетал лопатой. Очевидно, он был ещё более низким по положению, чем его товарищ, ведь этот-то не копал, а только распоряжался. – А это хоть кто, за что их так-то?
- Это – враги. Причём страшные, как я понимаю, враги. Их убил сам Связующий.
- Да ну?
- Я тебе говорю. Они знаешь сколько наших подрезали?
- Они-и? Это кто, вот этот парень, что ли, страшный такой? Да не похож он что-то на убийцу. Ну, может, я и ошибаюсь, конечно…
- Да не парень, осёл, а девка вот эта. Ты глаза-то разуй: это – та самая.
- Кто?
- «Девушка-Мечта». Это она так себя называла. И именно она всех наших вырезала. Готеда-то ты, конечно, не знал, а у Зенриса ведь бывал же?
- Не, не бывал, мне деньги Артол выдаёт. Но видел его несколько раз. Так это ОНА?
- Да она, она.
- И правда – сам Связующий убил? Ведь парня явно не он, у него, видишь, всё горло разрезано?
- Вижу, не слепой. Да парень-то, видно, просто слабак был, а у этой девки – нет, ты бы видел – у неё вот какой меч!
- Она самая… Да я слышал, конечно… Тут жуткий был переполох, в конце тут даже говорили, что её вообще невозможно убить.
- Да кто говорил-то? «Она самая, она самая»! Может, поцеловаться ещё с ней хочешь? Рой давай!
- А между прочим, правильно говорили.
Ривелсея перекатилась на другой бок и плавно села на землю, протирая руками свои ослепшие от темноты глаза.
Может, она и была ослабевшая от голода и от ран, но мощь всё-таки уже начала разливаться – у ратлера это, похоже, всегда так происходит; да и эти двое – явно не воины, с ними бы она справилась. Но она только не учла: «справляться» уже не требовалось. Тот, кто копал яму (он успел уже выкопать её себе до колен), тут же в неё свалился, а второй попятился к стене, хрипя от ужаса. Он бы успел выбежать через дверь, но его, похоже, просто парализовало: он даже не попытался.
Ривелсея, пользуясь моментом, встала и стремительно продвинулась к двери, заняв там наиболее выигрышную позицию. Попутно она подобрала лопату – так, на всякий случай. Двое пришедших принесли свечку и лампу, чтобы копать, и поставили их на землю (что было хорошо, а то могли бы и погасить в панике). При этом свете высветилась и сама Ривелсея: она по-прежнему была в ратлерском плаще, никто не позарился на эту прекрасную вещь, вот только он весь был мокрый и в доску изгвазданный грязью и землёй. И руки были тоже в земле, грязью была забита и рана на руке, около которой висела обрывками кожа. Это было всё очень неприятно видеть, и Ривелсею передёрнуло. Она провела рукой по волосам, отряхивая с них землю. Что ж, на оживший труп она, наверное, и точно походила. Ну и славно! Нельзя было не оценить произведённого её оживлением эффекта.
И тут её взгляд упал на лежавшее на земле тело.
Нет!! Это ужасно. Это был Рилан. Она, конечно, уже предполагала, уже думала… но увидеть воочию свой кошмар всегда страшнее.
И ещё – она очень не хотела запомнить его ТАКИМ. Глаза его, всегда милые и весёлые, теперь были вытаращены, рот кривился в зверской словно бы ухмылке, зубы были оскалены, а в горле, и правда, была огромнейшая рана, и вся шея и одежда – в чёрных пятнах.
Она просто, наверное, ещё не пришла в себя, чтобы горевать. Могильщики опомнились немного: видимо, они пришли всё-таки к выводу, что Ривелсея скорее жива, чем мертва, и на этом кое-как успокоились.
Хотя, если вдуматься в то, о чём они только что говорили – воскрешение «девушки-Мечты» тоже вряд ли могло бы их порадовать. И они дрожали мелкой дрожью, а лица были совсем-совсем бледные.
- Ну… что ж вы так, я не очень ведь злая, – сказала она, просто чтобы немного их приободрить. – Я думаю, мы могли бы договориться? Или нет?
- Да… я думаю, – произнёс первый из двоих. При свете он оказался большим и широкоплечим, с чёрной бородой, чем-то похожий на Адеста, только помоложе. Второй был чуть немного более щуплым.
- Вот и хорошо. Во-первых, – голос её помрачнел, – это мой товарищ, его вы, и правда, закопайте. А потом я просто вас покину, оставлю вам и лопату, и ваши свечи.
Она ждала ответа. И ответ, конечно же, был утвердительный.
- Вот и хорошо, – сказала она, опираясь на лопату. И тут же почему-то решила, что не может доверить им это, и сделала шаг к начатой уже яме.
- Сама.
Земля была рыхлая и сухая. Сверху. А потом она стала сыреть. Но Ривелсея работала с какой-то отчаянной энергией, хотя рука и вспыхивала при каждом движении болью. Земля взлетала большими комьями, а те двое сверху как-то почтительно и с наполовину выветрившимся страхом смотрели на эту её работу. Она увлеклась, и только когда она ушла вглубь почти на весь свой рост, один из мужчин осмелился спросить:
- Может, хватит?
Она взглянула на него, потом кивнула, потом выбралась из ямы…
- Я не хочу это видеть, – просительно сказала она. – Вы поможете?
Оба кивнули, и уже больше не со страхом, а с уважением и сочувствием. Осторожно подняли Рилана и, осторожно, с трудом спустившись по оставленным Ривелсеей ступенькам, сволокли его на самое дно. Ривелсея посмотрела последний раз – и поклялась никогда не вспоминать это лицо сейчас, а помнить его тогда, когда оно было сияющим от счастливой улыбки в тот момент, когда позавчера (всего-то позавчера? Это не укладывалось в голове. Или уже больше времени прошло?) он протянул ей цветы.
Зашлёпала мягко земля, скидываемая лопатой. Она и лопату отдала им, и плевать ей было на то, что это единственное её оружие.
Через несколько минут они управились с этим делом, и лопата заходила по новому свежему холму, утрамбовывая и прессуя его.
Лицо ратлера в этот момент, как и положено ему, было каменным.