Нет, конечно, очень жалко было бы его оставить…
Хотя ей бы и выдали новый в Цитадели…
Ратлер – без меча?
Но сейчас всё это плохо кончится, можно не сомневаться. Плащ рядом, но накинуть его она не успеет. Да и всё равно не дураки ведь, прощупают. А спрятать его в таком вот наряде… под маечку или под юбочку… нет, никак.
- Вылезай, – стражник обошёл повозку сзади и даже подал ей руку, чтобы ей было легче слезть. Она спрыгнула. До чего же это паршиво, вот так вот стоять и ждать, что сейчас будет, и при этом знать, что ничего хорошего. Может быть, Ирсев что-нибудь придумает? Он ведь хитрый…
Один стражник стоял спереди, держа лошадь, второй сзади, третий залез внутрь.
- Мы и сами, конечно, понимаем, – как бы извиняясь, сказал Ривелсее тот стражник, что стоял рядом с ней, – что ничего такого у вас нет, но приказ ведь не нарушишь, так что деваться некуда, уж потерпите.
И тут же из повозки раздался характерный звон.
- Нет, не скажи, Митар, – спокойно проговорил тот, кто внутри. – Вот посмотри, что возят с собой девушки отдыхать на дачу!
Он вынул меч из ножен и взметнул его в воздух, чтобы все видели.
- Охохо, – второй стражник, постарше, посмотрел на Ривелсею укоризненно. – Что ж это такое-то?
Ривелсея смотрела на свой меч. Да… Конечно, времени у неё было мало, и она об этом не вспомнила. Она не доставала его из ножен с момента своего «воскресения». И в ножны-то его убрала ведь не она. Но… протереть его тряпкой она могла бы догадаться!
Ратлерское оружие обычно не ржавеет. Но на этот раз видна была ржавчина, даже на этом сверкающе-ярком металле, который почему-то никто не может распознать. Вроде и железо, но какое-то необычное, слишком твёрдое, острое и сверкающее.
Сейчас было прекрасно видно: лезвие покрыто грязными пятнами. Ох… совсем непохоже на дорожную грязь.
И если Ирсев хотел сказать стражникам что-нибудь вроде: «Мы едем из кузни, дед просил починить ему меч», то теперь уже так не скажешь. Слишком всё видно. И оружие необычное: таким мечом даже Стражи бы сражаться не смогли! Сколько её учил Веттар Нарт… И металл. Но самое худшее – пятна.
- Та-ак, – это третий, похоже, главный из них. – На дачу, значит… Да, я понимаю. Вы задержаны.
- Но… – начал Ирсев.
- Вы задержаны, – грубо повторил стражник. – Оба. Сейчас вы будете доставлены в Дом Стражи. Допрос, потом расследование, потом заключение Главного командира Стражи, подпись Градоправителя под ним и исполнение. Болтать бессмысленно, всё будет строго в соответствии с законом. Если тут кто захочет подраться или попробует сбежать, то у меня предписание убивать подобных личностей. Быстро, быстро. Всё по правилам.
Ирсева быстро притянули и молниеносно скрутили ему руки и ноги толстой серой верёвкой. Он даже не успел заметить, откуда они её достали. Ривелсея взвешивала варианты. Пять секунд спустя верёвка обкрутила и её. Да уж, своё дело знают. Один кусок верёвки на всё, но связан так, что при попытке двинуть ногой начинает сжимать шею, а рукой – нестерпимо впивается в ноги.
- Чья повозка?
- Моя, – уныло сказал Ирсев. Бросил на Ривелсею подбадривающий взгляд. «Ничего, держись!»
- Повозка будет удержана именем Градоправителя. Если вас признают невиновными, она будет возвращена. В противном случае, продана на покрытие штрафа, если у вас не будет иных средств. Это относится и ко всему, что там. Список удержанных вещей будет составлен и показан вам обоим после допроса. Всё, поехали!
Тут уж не посопротивляешься. Стражи тут же помогли им залезть обратно, один сел с ними, один – управлять лошадью, третий остался у ворот. Повозка покатилась дальше, но только уже совсем не туда, куда стремилось сердце Ривелсея. В Анрельт, надо полагать, ведь главный Дом Стражи находился именно там.
То, что ночью скрывала темнота, теперь она могла рассмотреть. Дорога была длинной, петляющей, пыльной, местами она проходила через скопления деревьев, целые небольшие рощицы, поднималась на холмики и скатывалась с них, но Анрельт вдалеке был прекрасно виден с самого начала. Если смотреть откуда-нибудь сверху, то дорога эта наверняка казалась очень небольшой.
Ехали в молчании. Видимо, так было положено. До самого Анрельта никто не произнёс ни слова. Но вот уже замелькали знакомые улочки, смутно знакомые переулки (всё-таки очень уж много их было в Анрельте), и повозка подкатила к Дому Стражи. Ближайшая судьба Ривелсеи казалась очень плачевной. Что, интересно, с ней (Ирсев-то выкрутится) сделают, если докажут, что она не просто носит меч, а использует его для убийств? Им неважно, что Ночное Посольство – это зло, им неважно, что погибло бы намного больше людей, если бы не она! Они вообще не хотят об этом слышать. Ривелсея уже составила себе представление об основном принципе властей Анрельта: делать вид, что всё хорошо. И вправду замечательный и очень похвальный принцип!
У них нет Посольства. Нет Венца Рейлинга. Нет убийств и убийц. Пара воров-карманников на весь город – это максимум, в чём могут они сознаться!
И по всему выходило, то Ривелсея влипла.
А ведь… Могут её повесить?
Рилан что-то говорил ей про это: да, за убийство, кажется, и могут.
Проклятье… Она почему-то всегда представляла городскую Стражу чем-то положительным: по крайней мере, они ведь не дадут убить её Ночному Посольству? Ну да, не дадут.
Они сделают это сами.
Причём – всё будет правильно, в полном соответствии с законом и порядком.
Может, сказать, что она ратлер?!
Тогда не повесят, даже если она если она ещё человек сто убьёт. Просто не посмеют, ссориться с Повелителем – это себе дороже. Тем более что ещё сто человек она вряд ли убьёт, а то, что она делала сейчас, им вообще неизвестно, и наверняка ведь втайне они сознают, что ситуация неблагополучная, и понимают, что Повелитель Ордена ратлеров может видеть ситуацию намного глубже и действовать куда как эффективней…
Да, тогда она спасётся. Но вот только Орден не давал ей таких указаний. Упомянуть об этом по секрету тем, кто не выдаст – это одно. Если даже кто и выдаст – это будет слух, не более. То, что она превратилась в легенду Анрельта – это… приятно и неизбежно, хотя если бы кто знал, как это всё ей осточертело!
Но делать официальное объявление властям города – это уж слишком! Что тут начнётся? Отправят письмо в Цитадель с запросом, что Повелитель планирует провести в Анрельте – это уж как минимум. Их ведь не может это не интересовать! Если бы Повелитель счёл нужным, вообще бы мог захватить город и установить здесь настоящий Порядок. Он бы не стал делать вид, что всё хорошо! Он бы…
Да, если бы ратлеры управляли Анрельтом, то было бы несравненно лучше. Возможно, когда-нибудь они сделают это. А пока… Интересно, хватило бы у Ордена мощи на захват города? Наверное… да. Даже если было бы активное сопротивление. А его наверняка бы и не было. Услышав слово «ратлеры», ни один дурак бы в бой не стал рваться. Даже Ночное Посольство с его штучками. Против ратлеров-то как раз они не очень работают, в этом они имели уже счастье убедиться не так давно на целом ряде примеров.
Но – Орден этого почему-то не делает. Значит, не время. И значит, что Повелителю будет не очень-то радостно получить официальный запрос из Анрельта. Генрес ведь инструктировал: действовать скрытно!
Да вот сам бы пошёл и разобрался здесь, старый ворчун. «Инструктировал»! Вот чем он сам-то там занимается, интересно? Пьёт пиво в Центре питания кружками и расслабляется?
Ривелсея представила, что он скажет ей, если она провалит миссию в Анрельте. Будет, будет у него повод поиздеваться…
Но – лучше так, чем висеть на берёзе, да?
Поразмышляв над этим, Ривелсея решила сказать только в самом крайнем случае. И как только она это решила, они приехали.
Вопреки всем ожиданиям, это была не Золотая площадь, а какой-то другой район. Какой именно, Ривелсея, естественно, понять не успела. Её вытолкнули из повозки, протащили вдоль какого-то угловатого здания и запихнули в высокую деревянную дверь. Четыре лавки по всем сторонам комнаты, вторая дверь ведёт куда-то ещё. Кроме неё и Ирсева, а также пришедшего с ними стражника, здесь были ещё трое. Но, впрочем, когда их усадили на лавку, то остался только один, незнакомый. И тоже неразговорчивый – за всё время, пока он их стерёг, он не произнёс ни слова. И Ривелсея с Ирсевом не произнесли тоже. Им, конечно же, очень хотелось бы, но не в присутствии стражника. Приходилось молчать.