- Да ладно? Неужели она так виновата? Может, напрасно подозреваете? – усомнился первый.
- Может, и зря, откуда ж я знаю? Но мне так не кажется.
- А она красивая? – снова спросил первый.
- Да… так, знаешь, ничего. Очень ничего. Мне она даже понравилась немного, пока я на допросе с ней вместе сидел. Характер-то у неё похоже что паршивый, но наружность неплохая. И одета ещё, знаешь, так… Ну, чтобы совсем никому и в голову даже не пришло, что она делами какими-то там тёмными заниматься может!
Наступило недолгое молчание.
- А может… с ней…хм… пообщаться? Как думаешь?
Они, наверное, думали, что этого разговора она не слышит, спит. Возможно, заглядывали периодически в её камеру. Но она слушала. И с этого момента очень даже напряжённо.
- Что за мысли у тебя? – ответил второй. – Зачем тебе это? Проблем захотел?
- Да… хм… ну ты же сам сказал, что она ничего. Так, может, она не откажется побеседовать с заслуженным крепким и добрым воякой? Ведь кто её знает, что с ней потом Виртон сделает?
- Тебя что, дома… плохо кормят?
- Да надоело всё, понимаешь? Надоело!
И опять тишина.
- Не знаю, я бы не советовал, – шёпот стал ещё тише, но слух у Ривелсеи был хороший. – Если тебе очень надо, то ты и иди. Но никакого только насилия, понял? Если не понравишься ты ей…
- Да понравлюсь, – самоуверенно ответил тот. – Я всем им нравлюсь. Да сверх того, я ей кусок пирога потом принесу, а то чем её там кормят вообще?
- Тем же, чем и всех.
- Так я и говорю…
- Слушай, – опять зашипел второй. – Мне твоих проблем не надо, у меня всё хорошо.
- Да чего, «проблем», я же ничего такого. Вот только если Айсельт вдруг появится, или Шарсон, или…
- Ну, это-то не волнуйся как раз. Айсельта сегодня не будет, а Шарсон домой ушёл. Командиров сегодня не будет уже. Да чего тут им делать-то, это же не центральная башня никакая, всего-то четыре комнаты сверху да четыре снизу. Стеречь-то нас с тобой вдвоём и оставили, а сверху только ещё старик Детрасон дежурит, но он, во-первых, староват уже и поэтому и слышит уже не так, как тридцать лет назад, а во-вторых, он тут вторую ночь дежурит. Я не удивлюсь, если заснёт: днём-то его тоже зачем-то в Шестой гарнизон Айсельт гонял.
- Так что же, можно, значит? – в голосе ясно послышалось то горячее, что жгло ему мысли.
- Если хочешь – пробуй. Но я постою здесь, с тобой мне совсем даже не хочется. Заодно и покараулю: вдруг кто придёт всё-таки? Но ещё раз говорю: чтобы всё было мирно, понял? Если нет, так нет, вернёшься обратно, и всё. Усвоил?
- Да усвоил, усвоил.
Он помялся ещё немного перед дверью, потом зашёл, прикрыл её за собой. Стражник, оставшийся стоять, предусмотрительно запер её – на всякий случай. За дверью послышались голоса, из которых преобладал голос его приятеля. Впрочем, слов по своей склонности к глухоте стражник разобрать не смог, да и прислушиваться он не старался. Ему очень хотелось уверить себя, что всё идёт нормально и что лично он ничего плохого точно не делает. Но внезапно всё перекрыл девичий визг. От первого всплеска ему просто захотелось зажать себе уши, а вот от второго у него чуть не вылетели мозги, и был он какой-то вообще странный, смешанный с воплем, что ли; даже представить себе трудно, чтобы девушка могла издать такой жуткий звук. Но Арвисан, похоже, просто зашёл слишком далеко. Нет, так нельзя. Если он будет продолжать, то тут не только что Шарсон, а сам Иртил прибежит. Пора было вмешаться.
Здесь-то он и допустил свою главную ошибку: повернул обратно ключ и открыл дверь, чтобы объяснить Арвисану, что так вести себя нельзя, и вытащить его обратно, пока ничего не случилось. Когда он открыл дверь, то ему показалось, что она поднялась и крепко его ударила. Очень крепко и очень больно, по лицу и по зубам, да так, что он свалился на пол.
Вот и всё, что он помнил. Когда он потом поднялся и ладонью вытер силу с лица, то увидел, что Арвисан лежит на полу с глубокой, насквозь, раной в горле, и непохоже было, чтобы он собирался вставать на ноги. Рядом лежала железная цепь, которой заключённых приковывали к полу. К одной её стороне был прикреплён толстый тупоконечный железный штырь, который обычно вбивали в землю между плит, измазанный чем-то тёмным. К другой – железное кольцо, разомкнутое ключом. Ключом, вынутым из его кармана. И было тихо. И больше поблизости никого не было.
Глава 31
Да, приходилось торопиться. Очень торопиться, пока всё это не приняло ещё более скверный оборот. Она и торопилась по мере сил.
Сколько же раз должна была она с благодарностью погладить свой амулет! Ведь, что ни говори, а ей определённо везло. Везло так, как, в принципе, везти бы и не должно. Вот только нужно было очень позаботиться о том, чтобы это чудесное везение не оборвалось и на этот раз. Иначе, как предчувствовала Ривелсея, это будет последний раз.
Снова оказаться на улице в ближайшие сутки – о таком она и не мечтала! Стража, видимо, возлагала очень большие надежды на крепость своих стен и бдительность охраны. Стены-то крепкие, а вот охрана оплошала…
Но теперь ей нужна была удесятерённая осторожность. Выскользнув из башни, где она была под стражей, она летящей походкой преодолела целую улицу, метнулась в проулок, огляделась. Да нет, никто за ней не следит, не бежит, не идёт. Быстрее покинуть Анрельт – и всё. Больше ей ничего не хотелось.
Теперь у неё уже не было оружия, но были другие проблемы. Слишком много людей теперь про неё знали. Ей это не нравилось. Она запуталась в какой-то удивительно неприятной, липкой и скверной паутине и никак не могла из неё выбраться. И ведь не докажешь, а теперь тем более уже не докажешь, что она не виновата. Теперь ей просто лучше однозначно не попадаться никому на глаза.
Она тихо шла, практически кралась, по закоулкам Анрельта, стараясь не приближаться на всякий случай к центру и не придерживаться никакой логики своего движения, поскольку того, кто ведёт себя подобным образом, намного труднее предсказать и поймать. Только добраться до ворот и – свободна! Но она не осмеливалась рискнуть. Её могли знать. Про неё вполне могли уже кому-то сообщить официально. Конечно, вряд ли кто предусмотрел, что она может сбежать, но… Нет, с такими шансами не рискуют. Единственным разумным вариантом ей казалось добраться до Стекольщика. Он-то ей помог и ещё, без сомнения, поможет, если надо. Заодно и Ирсева выручит.
Осталось до него добраться. В какой стороне отсюда находится магазинчик с посудой, Ривелсея представляла очень смутно. Разве что снова отослать ему письмо с кем-то из прохожих? Нет. Не пойдёт. Она не может оставаться на месте целый час, ей надо бежать, пока её не поймали.
Она стояла на месте и раздумывала. Неожиданно из-за дальнего поворота вынырнула фигура городского Стража, и ещё неожиданнее Ривелсея почувствовала резкий удар в спину, сваливший её на землю, а затем её грубо втащили с дороги в переулок, прижали лицом к земле. Ривелсея попыталась вырваться. Не смогла. Она мгновенно подняла в себе мощь и попыталась снова. На секунду удалось, но через миг и то, что прижимало её к земле, тоже утяжелилось, и она опять не смогла. Простучали шаги Стража. Да нет, не за ней, скорее всего, а просто патруль. Кричать ей было нельзя.
Через минуту тяжесть сверху исчезла, Ривелсея осторожно подняла глаза. Она ожидала увидеть Нирселу. Та часто появлялась неожиданно и иногда её спасала. Вот только Нирсела вряд ли смогла бы с ней справиться. Очень вряд ли. Конечно, голод, нервы, раны, тюрьма… Возможно, она очень ослабела.
- Здравствуй, девочка.
Вот в это она просто не могла поверить. И целых полминуты не двигалась, застыв в лежачем положении с поднятой головой.
- Давай, вставай – и бегом. Надо бы тебя выручить, придётся, придётся. Не очень правильно ты всё сделала, что уж тут, но об этом потом. Давай, сюда!
Генрес сейчас выглядел более солидно. На нём была чёрная куртка и чёрные брюки, перетянутые поясом из кожи, а вот борода и усы были по-прежнему неухожены. Оружия с ним, вроде как, не было.
- Подожди, – Ривелсея села. – Ты откуда взялся?
- Помочь тебе надо, вот и взялся, девочка. Мы потом с тобой потолкуем, а сейчас скажи мне только, что тебе надо взять, прежде чем из города уйти. Я не про женские всякие вещички, ты понимаешь, я про то, что Ордену нужным может быть. Если у тебя есть что такое, конечно.