— Второй военачальник сбежал, — сказал Велиал. — Место высадки под контролем наших войск. Даже если один сбежал, Зверь все еще зажат в порту Кадилла.
Харон казался разочарованным. Он посмотрел на линии обороны, прищурив глаза, от кабелей его силового капюшона исходило свечение. Не говоря ни слова, он вдруг ринулся к западной стороне ущелья. Магистр последовал за ним.
— Что такое, брат? — спросил Велиал, когда библиарий остановился у тел пехотинцев Свободного ополчения.
— Здесь, — произнес он, указывая на тело в черной силовой броне.
Это был Борей.
— Его будут помнить, — произнес Велиал, преклонив колени перед капелланом.
— Ты не понял, брат, — отозвался Харон. — Брат Нестор! У нас выживший!
Магистр внимательнее присмотрелся к телу. Кожа Борея была мертвенно-бледной, на голове виднелся сильный порез, броня разорвана и пробита во многих местах. Включив тепловое зрение, командующий уловил слабые тепловые показатели в кровеносных сосудах космодесантника.
Он встал, когда подбежал Нестор.
— Он во власти анабиозной мембраны, брат, — сообщил Нестор, присев рядом с капелланом. — Жизненные показатели слабые, но стабильные. Процесс криптобиоза начался автоматически, среагировав на ранения. Возможно, орки подумали, что он мертв, и, слава Императору, они не причинили еще больше вреда.
Апотекарий еще некоторое время обследовал Борея, после чего поднялся с земли.
— Нам лучше не выводить брата Борея из этого состояния. Необходимо перенести его на «Неудержимую ярость», где мы сможем обеспечить лучший уход. У него сильные внутренние и внешние ранения, брат-капитан, но аугментика и операции восстановят его и вернут в строй.
— Хвала Императору, — произнес Харон. — Мы потеряли многих боевых братьев, и это благословение свыше, что один из них вернулся к нам.
— Действительно, хвала Императору, братья, — шутливо продолжил Нестор. — Телам, созданным Императором, не страшна даже смерть, и наш брат — тому доказательство.
Оставив Нестора руководить транспортировкой Борея, Велиал побрел к «Рино». Он всем телом ощущал жгучую боль от собственных ран, что, возможно, стало психосоматической реакцией на слова Нестора. Впервые за много дней магистр мог побыть в одиночестве. Он снял шлем и опустился в командное кресло, прошептав слова преданности Властителю человечества и благодарности примарху Темных Ангелов. Оставалось три дня до прибытия ордена; еще три дня необходимо сдерживать Газкулла в порту и следить за вражеским телепортом.
Быть может, для Велиала это будут самые тяжелые три дня за всю кампанию. В военном плане действия будут прямолинейны, но после разгрома орков настанет время, когда его поступки оценит уже сам великий магистр Азраил.
Харон поддержал его, но Велиал знал, что некоторые его решения были неверными. Лучшее, на что он мог рассчитывать, — признание уникальности трудностей, с которыми столкнулись Темные Ангелы. Ему следовало обратить внимание на опасения сержанта Наамана. Если бы телепорт обнаружили перед первой атакой на хребет Коф, орки не представляли бы такой угрозы. Велиал никогда не допускал непредусмотрительности и сомнений, но теперь понимал, что его уверенность превратилась в самонадеянность; он недооценил орков и, отказавшись признать потенциальную угрозу, потерял многих Астартес и тысячи воинов ополчения. Скорее всего, его отстранят от командования третьей ротой и разжалуют до боевого брата Крыла Смерти.
Велиал прогнал мрачные мысли. Правосудие Азраила подождет. Орки все еще на Писцине, и кампания не закончена.
Он активировал передатчик.
— Магистр Велиал — всем отрядам. Свободное ополчение на пути к тепловой установке. Загрузиться в транспорт и немедленно возвращаться к порту Кадилла. Diem victorum non.[20] Битва продолжается, братья.
Сильный бриз с моря принес в город дым вместе с треском артиллерии, лазерных разрядов и ревом болтеров. Почерневшие руины базилики гордо вырисовывались на фоне других зданий, ее верхушку заволокло дымом. Большая часть города представляла собой жалкое зрелище: множество разрушенных строений, покрытые пылью трупы людей и орков, погребенные под грудой кирпичей и разрушенных балок. Рев двигателей танков несся по всем улицам, когда колонна Свободного ополчения прокладывала себе путь через развалины; пламя огнеметов заполняло руины, снаряды падали в предполагаемые укрытия противника.
Как и ожидал Велиал, орки не собирались сидеть и ждать неизбежного. Битва была яростной, но объединенные силы третьей роты и Свободного ополчения не давали зеленокожим вырваться из доков.
Пришло время их сокрушить.
С края основной площадки Северного порта магистр смотрел на дымовой след, оставленный «Громовыми ястребами», разрывавшими покров облаков. Высоко над планетой, на орбите, парила Башня Ангелов — весь флот ордена прибыл на Писцину. Транспортные и боевые корабли садились вокруг города, пока остальные летели для усиления Свободного ополчения на гряде Коф. В вечернем сумраке можно было разглядеть похожие на падающие звезды десантные капсулы шестой роты, отправленной к Восточным пустошам.
«Громовой ястреб» верховного магистра Азраила вынырнул из тучи и мягко приземлился на космодроме. Велиал испытывал трепет, когда транспорт опускался на поверхность, включив плазменные двигатели. Он услышал шум сервомоторов и увидел вставшего рядом с ним Почтенного Венерари.
— Ты осуждаешь себя куда сильнее других, — прогудел дредноут.
Велиал молчал, пока «Громовой ястреб» приземлялся. Его броня стала потрескивать от волны жара, вызванной двигателями. С шипением гидравлики опустилась рампа. За десантно-штурмовым кораблем последовали другие, приземлявшиеся в различных частях доков и выгружавшие тяжелые танки класса «Лэндрейдер», самоходные орудия «Поборник» и другие сокровища арсенала Темных Ангелов. Все силы ордена прибыли на Писцину.
Верховный магистр Азраил, Хранитель Правды, первым спустился на землю. Верховный командующий Темными Ангелами был облачен в изукрашенную броню, эмблема ордена и личная геральдика сверкали драгоценными камнями и металлами. Его сопровождала небольшая свита: брат Бетор, несший священный Стяг Возмездия, космодесантники в одеяниях библиариев, капелланов и технодесантников, полумеханические сервиторы и многочисленные сервы ордена. Небольшое существо в метр высотой со скрытым капюшоном лицом следовало рядом с Азраилом. В руках карлик нес украшенный крыльями Шлем Льва. Эти существа назывались Смотрящими во Тьме, их происхождение оставалось тайной. Они делили кров с орденом на Башне Ангелов.
Взгляд Азраила был строг, черные волосы коротко подстрижены, глубоко посаженные глаза казались еще темнее в свете вечернего солнца. Велиал услышал шипение персонального передатчика, и через мгновение Харон зашагал по пласткриту, чтобы приветствовать верховного магистра.
Велиал терпеливо ждал, пока магистр разговаривал с библиарием. Он заметил брошенный в его сторону взгляд Азраила, но не смог его прочитать. Наконец беседа завершилась и магистр направился к Велиалу. Тот шагнул вперед, чтобы встретить главнокомандующего.
— Да пребудет с тобой благословение Льва, верховный магистр, — преклонив колени, промолвил Велиал. — Благодарю за прибытие.
— Non desperat countenanti, exemplar est bellis fortis extremis, mon frater,[21] — ответил Азраил, жестом веля Велиалу подняться. — Я знаю, ты считаешь позором для себя призвать орден на помощь. Отринь эти мысли, ибо в этом нет ничего постыдного. Приходится прилагать огромные усилия, дабы противостоять тьме, но еще больше сил требуется для признания, что ты нуждаешься в помощи.
Азраил положил руку на плечо Велиала и улыбнулся. Этот простой жест развеял все сомнения капитана.
— Ты исполнил свой долг, — продолжил верховный магистр. — Передо мной, перед орденом, Львом и Императором. Благодаря твоим действиям Писцина-четыре свободна от орков, и, следовательно, мир Писцины-пять чист от заразы. Будущие поколения Темных Ангелов будут возносить слова благодарности тебе и твоим воинам, их жертва не будет забыта.
— Благодарю за эти слова, верховный магистр, — промолвил Велиал. — Многие достойны больших похвал, чем я, но больше всех — сержант Нааман из десятой роты.