— Но стены ведь опустились, — непонимающе сказала Вета. — Даже если мы вернёмся к началу, попасть к остальным всё равно не сможем…
— И не нужно. У вас откроется доступ к другому проходу в их комнаты. Собственно, если бы они сейчас вышли за пределы своих квадратов, то эти проходы открылись бы сами. Прямо в лабиринт. Вам нужно будет лишь найти нужную стену и активировать подъемный механизм, встав в определенные места. — Спокойно пояснил эльф, рассматривая свои руки.
— Эм… — В недоумении протянула Вета. — Это всё, конечно, замечательно, но можно узнать, откуда тебе так много известно об этом данже?
— Мне многое известно, но это не значит, что я собираюсь вам рассказать абсолютно все. Хватит с вас и такой помощи.
— Любезностью и не пахнет, — натянуто, явно сдерживаясь изо всех сил, улыбнулась Вета, после чего повернулась ко мне. — Сам с ним разговаривай, а я помолчу. Сил моих больше на него нет.
— Вы, люди, удивительные создания. — Задумчиво произнес эльф. — Все время пытаетесь укусить того, кто вам помогает. А когда вам из-за этого перестают помогать, обижаетесь и кричите о несправедливости.
— Такое впечатление, что эльфы или гномы сильно от нас отличаются. — Хмыкнул я в ответ.
— Эльфы сильно, а насчет остальных — уже философский вопрос.
— Что-то я не заметил по Эльнаре сильной разницы между нами. — Возразил я.
— Жрицу назвать обычной эльфийкой не выйдет при всем желании. — Тяжело вздохнул он в ответ. — Их забирают еще детьми в закрытое общество для воспитания. Потому и поведение таких как она сильно отличается от обычных эльфов. Ее воспитывали помогать посланнику и родить от него ребенка. Это ее цель и это ее смысл жизни, внушенный с детства. Потому сравнение твое неверно в корне.
— Может и так. — Пожал я плечами. — Но что насчет вас? Зачем вы помогаете нам? Какова ваша конечная цель.
— Цель? — Глубокомысленно произнес он, наморщив лоб и посмотрев на потолок. — Целей у меня много. Но одна из них касается вас. Я хочу, чтобы вы перестали прибывать из других миров в наш каждые три или четыре тысячи лет. Я хочу, чтобы наконец наступил мир. Хочу, чтобы мой народ перестал терять на войне лучших из лучших. А еще я хочу перестать терпеть орков, гномов и особенно демонов. Хочу, чтобы мой народ мог поселиться на одном из материков и полностью его разделить на две равные части между темными и светлыми эльфами. Этих желаний достаточно, человек?
— Более чем. — Растерялся я от такого спича в его исполнении. — Правда, фраза о «перестать терпеть» как бы не предусматривает мира. Разве нет?
— Отчего же? — Удивился он. — Мы навсегда улетим на материк, который вы назвали Африкой, и вежливо попросим всех остальных убраться подальше с наших территорий. Как по мне, очень даже мирное решение вопроса.
— А если кто не захочет покидать «ваш» материк?
— Когда выбор стоит между смертью и жизнью, но в другом месте, любой адекватный разумный выберет жизнь. — Равнодушно прокомментировал он мой вопрос.
— А ты знаком с Тирой? Хотя это не её полное имя, но всё же, думаю, ты можешь её знать, — вставила Вета в разговор. — Она разделяет те же цели, что и ты?
— Тира? — Улыбнулся в ответ он. — Да. Я знаком со своей бывшей ученицей Таирой Нольмарской. И да. Цели у нас совпадают.
— Ого, — протянула Вета в лёгком удивлении. — Она была твоей ученицей? Удивительно, вот только, — девушка с подозрением взглянула на эльфа, — если Тира, то есть Таира, воевала на прошлой войне три тысячи лет тому назад, и была твоей ученицей, то я боюсь даже предполагать, сколько тебе лет на самом деле…
— Если ты думаешь о том, что я участвовал в двух войнах против людей до ныне текущей, то нет. Ты ошиблась. А вот мой учитель смог пережить целых три войны. — Насмешливо произнес он. — И вот он как раз был бы категорически против мира с вами.
— Люди ему что-то сделали? Так же, как Альмарилу? — Поинтересовалась Вета не очень уверенно. — Этот эльф Альмарил одним только взглядом пугает. Можешь что-то о нём рассказать?
— Мой учитель был слишком консервативен. — Поморщился в ответ эльф. — Не хотел видеть очевидного, а главное, слишком сильно превозносил нашу расу над остальными. Он считал, что война с людьми — это дар богов. Дар, который нужно использовать с умом. Дар, с помощью которого растет более сильное потомство. А то, что при этом гибнут села и города с детьми и мирными жителями, не принималось им в расчет как мелочь жизни. — В этом месте он сделал небольшую паузу, а после пристально посмотрел в глаза Вете. — Альмарил был последним и самым преданным его учеником. Ну а после того, как люди истребили почти весь его дом, он и вовсе стал чуть ли не отражением моего учителя.