Когда биополитика была включена в программу деятельности ASTRA как главное направление ее деятельности, нас поняли лишь немногие <…> Потребовалось установление нового политического режима в Германии и Италии, чтобы заставить [румын] понять постулаты евгеники[233].
Едва уловимые жестко-националистические ноты в книге Ю. Молдована 1926 г. становились всё более откровенными от номера к номеру возобновленного журнала, статьи в котором подчас содержали лишь слегка завуалированные призывы к насилию. Изданная в 1944 г. книга Ю. Молдована – сборник эссе, впервые опубликованных в 1938–1943 гг., – вполне убедительно отражает эволюцию его мысли ко всё более радикальному этническому национализму.
Начнем с отношения Ю. Молдована к расовой теории. Действительно, как заметила М. Букур, Ю. Молдован твердо высказывался против теории превосходства чистых рас, и в особенности нордической расы. Эту позицию он занял в 1927 г. и вновь вернулся к ней в 1943 г.[234] Но при более внимательном анализе написанного Ю. Молдованом с конца 1930-х до середины 1940-х гг. нельзя не заметить, что мотивы его неизменного отрицания расовой теории и ее применения к румынам проистекали из национальной гордости, а не из гуманистического эгалитаризма. Как человек, много лет проживший и учившийся в немецких землях, в которых нордический расизм был особенно популярен, Ю. Молдован испытал на себе презрение тех, кто считал себя в расовом отношении выше восточных европейцев, включая румын[235].
Более того, отношение Ю. Молдована и его последователей к расовой теории было более двойственным, чем предполагает М. Букур. В конце 1930-х гг. и на первых этапах Второй мировой войны, по мере того как росло преклонение школы Ю. Молдована перед нацистами, ее члены пришли к выводу, что успехи гитлеровской партии были достигнуты благодаря мобилизационному потенциалу расовой идеи[236]. Однако доктрина, ставящая расовую чистоту превыше всего, явно не подходила румынам, которые считали себя потомками дакийских женщин и римских легионеров (иногда признавалось также смешение с другими народами, как то со славянами, татарами и греками) и, таким образом, расово смешанными. Ученики Ю. Молдована взяли на себя задачу переработать расовую теорию таким образом, чтобы сделать ее приемлемой для румын. Их замысел состоял в том, чтобы заменить понятие «расы» понятием этнической нации так, чтобы легитимизировать смешанное происхождение румын как приведшее к не менее «биологически ценному» результату, чем тот, которым обладала «чистая нордическая раса».
Решение этой задачи взял на себя один из учеников Ю. Молдована и член Железной гвардии Овидиу Комшя (Ovidiu Comșia). В течение двух лет, с ноября 1936 по сентябрь 1938 г., Евгенический и биополитический бюллетень опубликовал серию статей, написанных Комшей, в которых последний попытался доказать, что традиционное румынское понятие neam (род) было настолько же подходящим для румын, как «раса» для немцев[237]. О том, что это был программный проект, вдохновленный и поддерживаемый Ю. Молдованом, можно было заключить как из беспрецедентной длительности серии статей, так и из неизменного расположения текстов О. Комши в начале каждого номера. Еще более значимым было то, что в своих эссе, впервые опубликованных в 1938–1943 гг. и переизданных в 1944 г. отдельной книгой, сам Ю. Молдован усердно повторял идеи О. Комши.
Многословие Комши было не в состоянии завуалировать бедность содержания. Помпезный, невнятный и непоследовательный вплоть до противоречивости, О. Комшя не мог преодолеть абсурдность той задачи, которую сам себе поставил: доказать жизненную необходимость сохранения биологической «чистоты» народа, самоопределение которого включало «смешение» как базовый элемент. Комшя начал со следующего постулата: смешение рас, произошедшее в глубокой древности, могло привести к положительному результату, если за ним следовал длительный период изоляции вновь возникшей общности, которая, таким образом, переходила в стадию «биологической стабилизации». Именно так случилось с румынами, которые после ухода римских легионов якобы выжили тысячу лет в изоляции в Карпатских горах, дожидаясь своего часа для выхода на историческую арену. Комшя даже определял этничность – концепт, эквивалентный «роду» (neam), – как «стабилизированную смесь»[238]. Такая стабилизация происходит в определенном пространстве и в органической связи с природным ландшафтом. Смешение же с элементами, происходящими извне рамок «биологического пространства» этноса, опасно и ведет к «социальному дисбалансу». Само собой, все эти построения были чисто дискурсивными или попросту голословными; в их подтверждение Комшя был не в состоянии привести ни одного факта.
234
Iuliu Moldovan, „Eugenia – igiena națiunei, III”,
235
По мнению Ю. Молдована, «расовая теория представляет собственную расу как самую выдающуюся в мире, в данном случае это нордическая раса, высокорослая, долихоцефальная, которая воплощает в себе в самых идеальных пропорциях самые избранные качества человеческого естества, презрительно дистанцируясь от остальных низших рас или народов». Цитируется по: Matei,
236
О хвалебном мнении Ю. Молдована в отношении нацистских достижений и его вере в мобилизующий потенциал расистской идеи см.: Matei,
237
Этот термин сближается
238
Dr. Ovidiu Comșia, „Spațiul biologic (partea I)”,