Миссис Макклендон он застал в гостиной: она перебирала единственную коробку с личными вещами, которые вернул Слай.
— Вам не стоило беспокоиться. Он совершенно нас не помнит, — посетовала женщина. — Даже и не знаю, то ли эта процедура изменила его, то ли всего лишь протерла запотевшее стекло, и мы смогли ясно разглядеть, что же внутри. А внутри — ничего.
Слай оторопел.
— Ему стерли память. Вы не можете его винить.
— Не могу? — миссис Макклендон вытащила из коробки фотографию в рамке. На ней были запечатлены ее муж, она и маленькая рыжеволосая девочка. Они на пляже и щурятся на солнце. Одной рукой муж обнимает ее, вторая покоится на голове маленькой девочки.
— На ней вы выглядите счастливыми, — заметил Слай неловко.
Она поставила фотографию на каминную полку.
— Пускай поломает голову, что это означает, — сказала она и вышла прочь.
После ее ухода Слай закончил с разгрузкой. Поколебавшись, он все-таки спустился вниз, чтобы попрощаться с Макклендоном. Профессор все так же сутулился над лампами и проводами, старыми резисторами и конденсаторами, смахивавшими на конфеты в обертке из фольги, переменными резисторами из витой проволоки, реостатами да потрепанными схемами на ломкой бумаге с потемневшими краями, повествующими, как все это собрать вместе, чтобы снова заработало.
— Я закончил, — сообщил Слай.
— Хорошо, — мягко отозвался Макклендон.
Слай не мог уйти просто так:
— Знаете, я не был лучшим студентом, но был в восторге от вашего курса. И мне нравились все те байки, которые «вы нам иногда рассказывали.
Макклендон повернулся и взглянул на него.
— Байки? Я не знаю никаких баек.
Три месяца в Гарварде так и не помогли Джинни справиться с последствиями трагедии. Она не звонила домой, отклоняла все попытки матери связаться с ней, удаляла ее электронные послания непрочитанными, не подходила к телефону, уничтожала голосовые сообщения без прослушивания. Потом, случайно встретившись с кузиной Бретани, узнала, что отец снова преподает в университете.
— Что? Разве это возможно?
— Наверное, он сумел сохранить свои интеллектуальные способности…
Джинни позвонила матери.
— Нет, он не помнит, — ответила ей та. — Нескладный, как аспирант с синдромом Аспергера[6], разговор-то с трудом поддерживает.
— Но все еще может работать?
— Он поспорил, что сохранит электротехнику и при этом покончит с болезнью Альцгеймера. Как будто он выиграл. — Ее отношение к произошедшему выглядело на удивление философским. Она больше не была той ожесточенной женщиной, впечатление которой производила в бытность их совместного проживания. — Но все остальное исчезло. Он очистил свою память до поры, когда ты еще не родилась, даже до знакомства со мной. Он напоминает мне того, каким был, когда мы познакомились. Ведет себя как выпавший из своей среды юнец.
— Я повидаюсь с ним.
На какое-то время на другом конце провода воцарилось молчание.
— Если хочешь… Но, дорогая, сомневаюсь, что после этого тебе станет легче.
— Мне нужно.
Джинни разговаривала с матерью почти час. Элизабет старалась подготовить ее к предстоящей встрече. Затем Джинни заказала билет на самолет. В четыре часа дня в пятницу самолет приземлился, она арендовала машину и поехала прямо к дому.
Она поколебалась на крыльце, думая постучать, но в итоге позвонила. Послышались шаги, и через стекло на двери она увидела, как приближается отец. Он распахнул дверь и заговорил с ней через сетку:
— Что вам надо?
Физически он выглядел хорошо. Несколько похудел. Чисто выбрит, волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Одет в рубашку с закатанными рукавами, в левой руке — острогубцы.
— Можно мне войти?
— Вы моя дочь, так ведь?
— Да, — слова застряли у нее в горле. — Ты помнишь меня?
Он отворил сетку и впустил девушку.
— Мне говорили, что у меня были жена и дочь. Женщина иногда заезжает. Я занят. Если вы хотите поговорить, вам придется пройти со мной.
Они спустились в мастерскую. На полу стоял наполовину разобранный огромный радиоприемник «Ар-си-эй». Штуковину эту, по-видимому, выпустили еще в сороковые. Это была усложненная модель, с приемом в АМ-диапазоне и на коротких волнах, а также со встроенным проигрывателем на 78 оборотов. Ее отделка была прекрасна — мозаичные накладки темного и светлого дерева. Вертушка была снята, и наружу торчала проводка.
6
Синдром Аспергера — легкая форма аутизма, при котором относительно сохранена способность к социализации и для которого характерно интенсивное сосредоточение на объектах интереса.