На самом деле, по мнению Чандры, Гидеон так и оставался преступником. Она предполагала, что маг, вооруженный суралом, последовал сюда за ней, чтобы задержать и препроводить обратно в Кефалай. Пиромантка примерно представляла себе его дела – что-то вроде межмирового охотника за головами. Прелатесса в тот раз наняла кого-то с исключительными способностями для погони за Чандрой. Почему же сейчас это должно быть по-другому?
Но, раз солдаты прелатессы не знали, где свиток, этот мироходец явно не вернул им артефакт.
Возможно, Гидеон все еще был вне закона. Или подчинялся и тем, и другим, играя за обе стороны.
Эта мысль заставляла относиться к нему теплее. Но вслух Чандра произнесла:
– Пока ты связан нашей сделкой и не пытаешься сдать меня прелатессе, я не буду осуждать дорогу, которую ты выбрал в жизни.
– Очень мило с твоей стороны.
– Так все же. Где твой учитель нашел тебя?
– Я сидел в тюрьме, — признался Гидеон.
– У нас и вправду много общего.
– Он был уважаемым человеком, а тюрьма не была приспособлена для того, чтобы удержать кого-то с моими способностями, — продолжил маг. — Поэтому меня освободили и передали на его попечение.
– Так и началось твое обучение?
– Да. Проще, чем он ожидал, как мне кажется. После моего первоначального сопротивления — и попытки сбежать из-под опеки, – я стал преданным и ревностным учеником.
– Тебе нравилась сила, – Чандра вспомнила свою одержимость, когда ей открылось то, что она может делать. То, что никто вокруг не понимал и в чем никто больше не мог участвовать.
– Да, нравилась. Нравилось развивать и оттачивать силу. Но в основном, – Гидеон умолк в раздумьях, – в основном я осознавал, что мой учитель – первый человек в моей жизни, который мог помочь мне найти то, что я искал.
– И что это?
– Направление. Цель. Свой путь.
– Направление...
Чандра об этом раньше не задумывалась. Она пришла в монастырь Керал, чтобы узнать больше о своей силе. Как достичь с ней большего, а также то, как ею лучше управлять. И недавний опыт показал, что все еще было, чему учиться в этом смысле.
Пиромантка не хотела сейчас думать ни о чем из этого. Кроме всего прочего, в настоящее время полная ее сила была недостижима. Но и об этом размышлять тоже не хотелось. Поэтому она продолжила расспрашивать Гидеона.
– Когда ты узнал о том, кто ты есть на самом деле?
– Когда пришло время, – ответил маг. – Когда зажглась моя Искра.
Искра, как учили Чандру, была отпечатком Слепой Вечности в душе мироходца. Она давала защиту от энтропии эфира. И, хотя это происходило с каждым по-своему, зажжение Искры мироходца было спусковым крючком для его первого перехода в другой мир.
– Но мой учитель знал все еще до того, как я узнал сам.
– Как же?
– Из-за моей силы. Когда я полностью посвятил себя тренировкам, моя сила выросла. Я думал, что это всего лишь результат обучения. Но позже, когда я понял правду о себе, учитель сказал, что он уже некоторое время знал все, потому что он видел лишь одного иероманта – мага справедливости, – более мощного, чем я.
– Ясно. Того, который дал ему сурал много лет назад?
– Да. Задолго до того, как со мной произошло все это, он верил, что у меня зажжется Искра, и я стану тем... Кем я стал, – закончил Гидеон и добавил: – Поэтому он подготовил меня.
– Он рассказал тебе, кто ты? – спросила девушка.
– Нет. Он говорил про таких, как я, и про того, кого знал сам. Обратился к своим познаниям о Мультивселенной, об эфире и о Слепой Вечности. Как готовиться к переходу. Как в нем выжить.
– То есть ты знал о том, что происходит?
– Да. Я полностью отдавал себе отчет в этом.
– Знал до того, как это случилось? – с удивлением спросила Чандра.
– Не совсем так. Но когда я почувствовал, что моя Искра зажигается, я все понял. Это было... – Гидеон вновь медлил. – Я убил кое-кого, – тихо признался он. — Кое-кого очень могущественного и опасного. Я знал, что мне не суждено пережить это противостояние. Если размышлять здраво, то нет. Но я был потрясен тем, какой силы я достиг. Я чувствовал просветление всего мира вокруг меня. Чувствовал яркость существования, ощутил простоту сущности, которую никогда раньше не знал. Было мгновение, пусть и мимолетное, когда я понял все, окружавшее меня, Мультивселенную на уровне основы, если ты можешь вообразить такое. Поэтому, когда я выскользнул в эфир, я знал, куда мне идти.
– И так каждый раз?
– Нет, – ответил Гидеон. – Как только я оказался в другой вселенной, это чувство пропало. Я пытался достичь этой степени осознания всю свою жизнь после того раза, но не было ничего даже отдаленно похожего.
Гидеон медленно вздохнул.
– Но переход в другой мир сработал. Очень близко к тому, как это описал мой учитель. И, следуя его наставлениям, я нашел и обратный путь. Так, что я смог рассказать ему, как все было.
Чандра ощутила смешанное чувство восхищения и зависти. – Не могу представить себе...
– Представить что?
– Каким бы был мой первый переход, если бы я знала все эти вещи. Если бы кто-нибудь рассказал мне.
– Ты не имела понятия о том, что с тобой происходит?
– Нет, – ответила пиромантка. – Я даже никогда не слышала о переходах по мирам...
Она моргнула и поняла, что разговор стал неблагоразумным. Чандра с беспокойством взглянула на гоблина, который метался впереди с руками, связанными за спиной. Но Шурл, казалось, не обращал внимания на двух магов. Он казался обеспокоенным, подпрыгивал и всматривался в окружавшую их темноту, слово ожидая нападения из засады.
– Это, наверное, было тяжело, – продолжил иеромант.
– У меня не было того, что у тебя. Я подумала, что умираю, — призналась Чандра. – Или... Не знаю. Это было очень больно. И, хм, страшно.
Она не знала, зачем рассказывает ему это. Чандра никому об этом не говорила, даже матушке Лути. Учителей, кроме Лути, у Чандры не было, да и ее она знала недолго. Пиромантка даже не сталкивалась с другими мироходцами до ее недавних схваток с ними. Всему, что она знала о хождении по мирам, Чандра училась сама, а про таких, как она, ей рассказала матушка Лути, причем совсем немного.
– Сочетание отчаяния, инстинкта выживания и... – девушка пожала плечами, – и счастливой случайности, я полагаю. Это помогло мне найти выход из эфира в осязаемый мир в первый раз.
– И воля, – добавил Гидеон.
– Что?
– Воля, – повторил иеромант. – У тебя очень сильная воля. Именно это определяет, кто переживет такой переход, как был у тебя в первый раз. И такой, как тот, что привел тебя сюда.
– Как ты последовал за мной? – Чандра знала, что это не могло быть так просто.
– Вообще-то ты оставляешь весьма яркий след.
Пиромантка решила, что именно поэтому тот маг разума в синем плаще смог найти ее в Регате.
– Но след был беспорядочным и как будто... – Гидеон поискал нужное слово, – метался. Я так и понял, что это было нелегкое путешествие, – и он добавил: – Но из всех мест прийти именно в это...
– Не то чтобы я выбирала...
– Я едва приблизился, но уже знал, что это плохая конечная точка.
– Тогда зачем ты пошел за мной?
– Зачем ты похитила тот свиток? — парировал Гидеон. – Дважды?
– А ты зачем его похитил?
– Я его не то чтобы похитил.
– Тогда где он? – настаивал Чандра.
– Не знаю. Теперь, когда больше нет Святилища Звезд, в котором хранился свиток, я полагаю, что он где-нибудь во дворце прелатессы, спрятанный под семью замками.
– Нет, он не там. Дружки прелатессы собирались пытать меня, чтобы найти свиток.
– Это было до того, как ты сбежала. После этого свиток нашли.
– Что?
– Даже не думай об этом, Чандра, – предостерег ее иеромант. – Он во дворце. Вероятно, можно проникнуть внутрь и остаться в живых, но оттуда не выйдет никто. Даже ты. И за тобой будут следить. Теперь они знают, что совершили ошибку, не убив тебя в то же мгновение, когда опознали. Больше они не будут столь беспечными.
– Ты вернул им свиток?
– Да.
– Ну нет же! Как так?
Гидеон ничего не ответил.
Мысли Чандры метались. Наконец она спросила: – Почему ты его отдал?