– Я не говорила, что позволю скормить себя Очистительному Огню!
— Церемония состоится сегодня в ночь, – проговорил глава Ордена Гелиуда. — У меня множество дел, которые надо завершить, поэтому наш разговор окончен.
– Я не позволю сделать этого со мной, Валберт!
Он не удостоил Чандру вниманием и лишь скомандовал: – Стража!
– Нет!
Дверь за ее спиной открылась, и Чандра прыгнула вперед, кидаясь через стол на пожилого мага.
Валберт был настороже и попытался уклониться, но, не успел он подняться из кресла, как скорость и сила ее атаки толкнули его обратно. Пиромантка ударила его в лицо, а по комнате уже загрохотали шаги стражников. Пальцы Чандры сомкнулись на его горле и сдавили его, в то время как ее саму схватили несколько пар рук. Она лягалась, кусалась, билась и выкрикивала угрозы, но солдаты оттащили ее от верховного священника и скрутили.
Валберт попытался заговорить. Он задохнулся, закашлялся и сделал вновь попытку, на этот раз успешную.
– Сведите ей руки вместе, – отдал он указание солдатам.
Так они и поступили, хоть и с трудом, потому что Чандра продолжала яростно сопротивляться.
Валберт подошел и положил ладони на ее руки. Он закрыл глаза, глубоко дыша. Чандра почувствовала, как что-то прохладное кольцом опоясывает ее запястья. Она посмотрела на них и увидела широкие сияющие белые петли, связавшие ее руки, вдобавок к мерцающему покрову, который уже был на ее теле.
С магическими наручниками и четырьмя солдатами, державшими ее, Чандра снова попыталась броситься на Валберта. Это оказалось тщетно, но пиромантка была слишком разъярена, чтобы сдаться.
Валберт повернулся к Гидеону, который даже не пошевелился, и сердито проговорил: – Ты так и собирался стоять и смотреть, как она меня убивает?
Иеромант пожал плечами. – У вас есть стража.
Чандра все еще отбивалась от солдат, сопротивляясь и крича, пока ее тащили прочь из кабинета.
Она была одна в запертой камере, с до сих пор со связанными руками, когда он пришел к ней.
Дверь в камеру открылась, и в животе у Чандры все сжалось. Они пришли, чтобы отвести ее на церемонию Валберта? В камере, высоко на стене, было маленькое окошко, поэтому девушка знала, что некоторое время назад наступила ночь.
Он вошел в темноту камеры, закрыл за собой дверь, и она спросила:
– Уже пора?
– Еще нет, – ответил Гидеон. – Но скоро.
– Если ты пришел сказать мне, что ты не знал о его намерениях, – холодно проговорила Чандра, – то я все равно...
– Я пришел не для этого.
– Тогда почему ты здесь?
– Чтобы сказать тебе, что есть выход, – ответил он.
Чандра моргнула. — Поможешь мне сбежать?
– Нет. Это невозможно....
– Возможно, конечно же! – перебила она. – Все, что нам нужно сделать, это...
— Это невозможно без убийства множества людей, — возразил иеромант. – Поэтому ответ – нет, Чандра.
Она посмотрела на смутно блестевший сурал, петлей висевший у него на поясе. – Тогда убей меня сейчас.
В слабом свете Чандра увидела, как он покачал головой.
– Пожалуйста, Гидеон, – девушка услышала мольбу в своем голосе и возненавидела сама себя, поэтому больше ничего не сказала.
Он снова молча отказался.
Чандра отвела взгляд.
– Прости, – произнес Гидеон. – Я просто... не могу.
Чандра пожала плечами, уставившись в пол. – Возможно, кто-то другой сможет.
И она сделает все, что в ее силах, чтобы сподвигнуть их на это.
– Может найтись и иной способ.
Он не стал продолжать, и Чандра вновь посмотрела на него. – Ну?
– Мне следовало прийти раньше, но я был с хранителями. И поскольку я не хотел возбуждать их подозрения, потребовалось время. Мне нужно было быть... осторожным с расспросами.
– С хранителями?
– Хранители Очистительного Огня, – пояснил Гидеон. – Его никогда не оставляют без присмотра.
Чандра присела на узкую койку, которая была единственным предметом обстановки в камере, и молча посмотрела на Гидеона.
Он сказал:
– Возможно, есть способ войти в Огонь, но сохранить свою силу.
– Возможно, есть? Ты не уверен?
— Никто не уверен. Никто ни разу в жизни не пытался этого сделать.
— Почему?
— Все боятся быть омытыми от своей силы, вступив в Огонь. Поэтому никто из Ордена до сих пор не входил в него. Ни Валберт, ни хранители, никто.
Гидеон подошел к койке и присел рядом с Чандрой. – Этот Огонь очень древний, – продолжил он, – намного древнее Ордена. Прежде чем был построен храм, на этом месте существовало другое святилище, меньше и скромнее. Это место было святым еще задолго до Гелиуда. Священники старой веры с давних времен почитали Очистительный Огонь, а люди со всей Регаты приходили предать себя ему.
Чандра нахмурилась.
– Себя? Как жертву?
– Нет. Доказать, что они достойны, – сказал иеромант. – Некоторые умерли. Другие выжили. И если ты пережил Очистительный Огонь, ты сможешь стать священником. Потому что ты доказал – твоя душа чиста.
– Чиста, – ровным голосом повторила Чандра.
– Именно так они и выжили в Огне. Не благодаря магии или особой защите. Они вошли в него с чистой душой. И не погибли.
Пиромантка покачала головой. – Но я не умру в пламени.
– Умрешь.
Их взгляды встретились в темноте, подсвеченной лишь сиянием, исходившим от мерцающей белой защиты на ее теле и светящихся наручников на запястьях.
И она поняла, что иеромант прав. То, что случится в Очистительном Огне, для нее окажется равным смерти.
Нет, это будет хуже смерти.
Намного хуже.
– Я не выдержу этого... – ее голос оборвался.
– Я знаю.
Его рука накрыли ее ладони, сложенные на коленях. — И нам нужно это предотвратить.
– Но как можно очистить душу?
— Ты встретишься лицом к лицу с содеянным тобою, – пояснил Гидеон, – и примешь бремя ответственности за свои деяния, без лжи и оправданий.
– Что, и все? – недоверчиво спросила Чандра.
– Так говорят хранители.
– И если я так сделаю, то я не... моя сила не умрет в Очистительно Огне?
Иеромант не ответил. Чандра поняла – он не может ничего обещать. Он искал решение, чтобы ее спасти, и смог найти только это. Не безупречный способ, но ничего другого Гидеон предложить не мог.
Ты встретишься лицом к лицу с содеянным тобою...
– Но содеянного мною так много, — задумчиво проговорила пиромантка.
– Что ты сделала такого, что тебе снятся кошмары?
Чандра резко вдохнула и уставилась на Гидеона. Ее сердце глухо застучало от внезапной ярости.
Он продолжал.
– Что ты сделала такого, что твои призраки всегда с тобой?
Чандра откинула голову назад и закрыла глаза. – Я не говорю об этом. Я не могу говорить об этом, — она помедлила и добавила: – Я не могу даже думать об этом.
– Но ты видишь это во сне, — и это был не вопрос.
Девушка молчала.
Теперь голос Гидеона звучал мягко. – Если тебе нужно время, чтобы побыть одной...
– Нет, – ответила она.
Он терпеливо ждал, не шевелясь. Ладонь Гидеона все еще покоилась поверх ее ладоней. Он ровно дышал.
– Я... – Она осеклась, почувствовав себя нехорошо. Сердце бешено билось.
Но Чандра заставила себя говорить.
— Я стала причиной смерти моей семьи и всех жителей моей деревни.
Гидеон не шевельнулся и не произнес ни слова.
Она тяжело дышала. – Я никогда не рассказывала об этом. Ни одной живой душе.
– Это и есть то, что случилось с твоей матерью? Она... умерла из-за тебя?
Чандра кивнула.
Иеромант спросил ее об этом в Дирадене, когда она звала мать во сне, в горящем смраде своих ночных кошмаров. Теперь она могла дать ему ответ.
– Я выросла в горной деревне со старинным укладом жизни, – начала свой рассказ Чандра, – в мире, в который я больше никогда не вернусь. Наша семья была самой обычной. Приличные люди. Отец был мягким человеком, а мать строгой. У меня было две младших сестры, которые меня злили, и старший брат. Я его обожала. Он научил меня ездить верхом, драться и... В общем, много чему. Его убили на войне. К тому времени я уже выяснила, что...