У Зина были верные последователи, многие из которых думали, что оживление Гелиуда имело демоническое происхождение. Гелиуд вызвал Зина на спор. Кто из них прав, должен был решить огонь. Двое вошли в белое пламя, но, как ты догадываешься, вышел только один.
– Что же случилось с Зином? – перебил Браннон.
– Любопытно, что ты спрашиваешь, Браннон, потому что я тоже задумался об этом. Гелиуд сказал своим последователям, что тело Зина разлетелось на частицы в огне. Люди не поверили этому объяснению, но его так и не нашли, хотя долго обыскивали пещеры. Понемногу они сменили гнев на милость, после того, как Гелиуд назвал их поселение в честь Зина. Они до сих пор считают Зина святым. По их мнению, противостояние двоих вождей было божественным провидением, чтобы проверить, воистину ли Гелиуд может вести за собой...
Самир запнулся, явно не желая завершать рассказ, но в конце концов договорил: – Валберт – преемник наследия и страж Очистительного Огня.
Чандра не могла скрыть отвращение. – И никто не удивлен, что члены Ордена запрещают огненную магию всем подряд на их землях, а сами черпают свою силу из огня? Или из того, что один в один похоже на огонь?
Холодное и белое пламя, на самом деле, не напомнило бы ей огонь. Это было что-то застывшее и смертельно скучное, как пиромантка себе представляла и самих членов Ордена.
Чандра обожала жар и ярость огненной магии. Она любила золотые, оранжевые и желтые отсветы взрывов и кроваво-красные вспышки пламени. В чем был смысл белого, холодного, спрятанного под землей огня? В нем совершенно точно не было никакой красоты. Ни славы, ни страсти, ни возбуждения.
– Да, Орден запретил магию огня на своей земле, и сейчас они хотят еще и ограничить свободу нашей жизни в Великих Западных Лесах. Определенные практики до сих пор разрешены, как сказал мне Валберт, потому что законы, изданные Орденом, по его суждениям, благоразумны. Но предположительно опасные занятия, такие как вызов существ, нане нам не дозволены.
Из черт лица Самира ушла мягкость и оно стало сердитым, словно гроза.
– А призрачные надсмотрщики – средство, которым Орден шпионит за нами на нашей земле!
– Они не имеют права на это, – согласилась Чандра.
Сами редко повышал голос, но сейчас это случилось. – Ни малейшего!
– Но призрачный надсмотрщик хотя бы не похож на особо хорошего шпиона, – нахмурилась пиромантка. – Я говорю про то, что я точно замечу, когда он подкрадется ко мне, если он такой, как описал его Браннон.
– И я! – отозвался мальчик.
– На самом деле, они более действенны, чем вы полагаете. Кроме прочего, они совершенно бесшумны. Ни рук, ни ног. У нас в лесу много необычного...
– Это ни о чем не говорит...
– ... Но мы не привыкли иметь дело с сущностями без конечностей. Ну, кроме змей, но ты понимаешь, о чем я.
– Не люблю змей, – призналась девушка. В тенистом лесу ей было неуютно и тесно. Чандра привыкла к видам гор, захватывающим дух. Лес кишел жизнью, по большей части странной и беспокойной: плотоядные цветы, которые приманивали сладким запахом ничего не подозревающую жертву, ядовитые насекомые, прикидывавшиеся цветами, злобные зверюги, напоминающие скалы, покрытые мхом, чудища, схожие с деревьями, и это было еще не все. Грязь, шум, грибная поросль. Чандре не нравилось ничего из этого, но сюда можно было на время сбежать от монахов, которые были изрядно скучны в религиозном рвении
Но сейчас Чандра, сидя на сухой земле у хижины Самира, крытой листьями, и притворяясь, что пьет безвкусный напиток, приправленный растертыми корешками, с нетерпением ждала возвращения в монастырь, чтобы рассказать матушке Лути о том, что она узнала сегодня. Если бы существа из Ордена уже бродили по лесу, то через какое время Орден вторгся бы уже на гору Кералия?
– Вряд ли нечто пройдет по лесу бесшумно, – проговорил Самир. – Но призрачные надсмотрщики могут. В последнее время многие жители лесов с удивлением замечали, что за ними наблюдает это существо, не понимая даже, как долго оно тут находилось.