Солдаты заполонили склоны горы и разбили лагеря рядом, ровно за пределом агрессивной огненной магии, которую монахи крепости Керал пытались применить к нарушителям границ.
Маги Ордена окружили монастырь неосязаемой, но действенной преградой белой магии. Никто не мог прокрасться в монастырь или бежать из него сквозь магическую стражу, которая задерживала нарушителя и мгновенно предупреждала иеромантов. Она напрочь отрезала жителей Керала от доступа к миру за их красными каменными стенами.
Чтобы растянуть запасы на как можно более долгий срок, матушка Лути организовала систему пайков еды, эля, вина и лекарств в монастыре. К счастью, глубокий колодец в стенах крепости мог обеспечивать ее население водой в достатке, пока длилась осада. Но, даже разделенные по пайкам, все необходимые припасы очень скоро сошли бы на нет. Монастырь строился как пристанище для тех, кто учился и практиковался. Он никогда не был предназначен для того, чтобы выстоять осаду врагом, полным решимости.
Чандра знала, что это отчаянное положение требует поиска выхода, причем скорейшего. Но она не знала, какого.
– Я получила еще одно письмо от Валберта, – однажды вечером сказала ей матушка Лути, когда Чандра по ее просьбе явилась к ней в мастерскую. – Оно прибыло крайне впечатляюще, будучи обернутым вокруг стрелы, которую пустили в южную башню.
– Она кого-то задела? – обеспокоенно спросила Чандра.
– К счастью, нет.
Лути села и жестом пригласила Чандру сделать то же самое. – Я подозреваю, мы должны ожидать подобные необычные методы сообщения и далее.
Их взгляды встретились, и Чандра кивнула. Один пиромант, рассвирепев, убил гонца из Ордена, который пришел в монастырь двумя днями ранее. Очевидно, Валберт не был намерен рисковать еще одним.
– Браннон забрал стрелу как трофей. Мальчик увлекся стрельбой из лука после того, как тебя чуть не убил тот стрелок, которого послало племя уфов. Он тренировался, пока тебя не было, и, я должна сказать, преуспел в этом.
– Есть ли что-нибудь новое в последнем письме Валберта? – спросила Чандра.
– Нет, оно такое же, как и предыдущее. Тебя видели поднимавшейся в гору той ночью. Валберт знает, что ты здесь, он требует, чтобы мы выдали тебя ему. Он не желает разрушать монастырь, но сделает это, если мы не отдадим тебя. Если мы будем сотрудничать с ним, нас оставят в покое, пока мы будем соблюдать определенные условия. И так далее, и тому подобное, – с недовольством и скукой в голосе пояснила матушка Лути. – Условия, которые он предложил, схожи с теми, про которые тебе рассказал Самир – с теми, что приняты лесными жителями.
Чандра потерла лицо руками и задумалась, что же делать. Керал был един в совершенном, безусловном, единодушном отрицании требований Валберта. Матушка Лути провела два собрания, на которых эти условия обсуждали и голосовали за них — одно сразу после недавнего возвращения Чандры, а другое прошлой ночью, когда стало ясно, насколько упорной будет осада.
Ни один из жителей крепости Керал не хотел сдать Чандру Ордену.
В этом не было ничего личного. Хотя, в нескольких случаях, все же было. Некоторые – к примеру, сама матушка Лути и юный Браннон, – действительно любили Чандру. Но по большей части отказ был основан на жизненных принципах Керала. Обитатели монастыря, оставаясь самими собой, не склонялись ни перед кем, ни поддавались ультиматумам, не сдавались ни при какой угрозе и не отступали перед опасностью. Они не стали бы обеспечивать безопасность монастыря ценой свободы. И ничто не могло заставить их соблюдать условия и требования, которые насаждал Орден – или кто-то еще.
– Что до сих пор приводит меня в замешательство, – проговорила матушка Лути, – так это одержимость Валберта тобой.
– Да я и сама удивлена, – согласилась Чандра.
– Я много думала об этом. Это, должно быть, от того, что ты мироходец, – размышляла вслух Лути. – Причины Валберта преследовать тебя, и рассчитывать на твою казнь, как я подозреваю – это пожар в Западном лесу, нападение на призрачного надсмотрщика и твоя стычка с его людьми. Но оно не объясняет вот этого.
Лути махнула рукой к окну, указывая на осаду за стенами монастыря, защищавшими их. – А поскольку этот человек, которого ты мне описала, Гидеон, также мироходец... – Матушка Лути покачала головой. – Это значит, что все это – не оттого, что Валберт считает тебя единственным мироходцем в Регате. Так что, чего бы Валберт от тебя ни хотел, и чего бы он ни боялся, это связано с тем, кто есть именно ты.
– Но он не знает ничего именно обо мне.