Срывающимся голосом Чандра рассказывала дальше.
– Они согнали всех жителей деревни в хижины, которые были ближе всего к разгоревшемуся огню, и заложили снаружи двери.
Глаза ее наполнялись слезами.
– Огонь дошел до этих хижин... и все, кто был внутри... сгорели.
Слезы неудержимо потекли по ее щекам.
– Где была ты? – спросил иеромант.
– Я ушла, чтобы побыть одной, после того, как начался пожар. А потом прибежала назад в деревню, услышав, что солдаты наступали. Когда я увидела, что происходит, я вступила в бой, – девушка судорожно вздохнула и вытерла глаза. – Это был первый раз, когда я использовала мою силу таким образом. Для боя. И это был первый раз... – Снова покатились слезы. – ... Когда я убила человека.
Чандра попыталась дышать ровнее.
– А твоя семья...
– Они сгорели заживо в нашем доме. Я слышала их крики. Видела в окне мать, умолявшую солдат выпустить из горящего дома моих младших сестер... – Ее голос оборвался. – Чувствовала смрад обгоревших тел...
Пиромантка закрыла глаза и вытерла лицо.
– Все они погибли из-за меня. Родители, сестры, все жители деревни. Из-за меня. Потому что я играла с огнем.
Ладонь Гидеона стиснула ее руки. Другая его рука погладила ее по волосам.
– В живых не осталось никого. Никого. И это моя вина. Я обрекла их на эту участь.
– И это является тебе в кошмарах.
– Да. Это мои призраки.
– Как ты пережила это?
– Когда в горящих домах все были мертвы, и крики прекратились, у меня не осталось воли, чтобы продолжать бой. Тогда солдаты легко взяли меня в плен. Они заставили меня встать на колени, чтобы отрубить мне голову, не сходя с места. И, когда я увидела клинок меча, приближавшийся к моему горлу... Внезапно я захотела жить. Я ужаснулась. А затем... Зажглась моя искра. Я перешла в другой мир. Только что я стояла на коленях в грязи, в моей деревне, задыхаясь от вони горящей плоти, ожидая, когда мне отрубят голову, и вдруг... Я была в Слепой Вечности, не имея понятия о том, что происходит.
Чандра всхлипнула.
– Так и началась моя новая жизнь. Жизнь мироходца.
Она приходила в себя.
– После этого иногда мне хотелось сжечь дотла всю Мультивселенную.
– И ты никогда не возвращалась в свой мир?
– Нет. Даже не хотела.
Чандра ощущала, как Гидеон молчаливо принимает все, что она ему рассказала. Она догадывалась, что иеромант понимал всю тяжесть совершенного ею, но он не отодвинулся от нее и не высказал осуждения. Было странно понимать, что он может этого не делать.
– Я пришла в храм, потому что не могла жить с мыслью, что это случится опять. Не могла стать причиной страданий и гибели жителей монастыря, людей, которые приняли меня и считали одной из них.
– Ты поступила правильно, – очень тихо сказал Гидеон.
– А правильно ли я поступила прямо сейчас? Я имею в виду, рассказав все это тебе?
– Они настолько же тяжелые, как были прежде? Твои призраки? – спросил иеромант.
Чандра вновь закрыла глаза, пытаясь ощутить все то, что несла на себе. Но она чувствовала лишь слезы на своих щеках и ладонь Гидеона, сжимавшую ее руки.
– Нет, – наконец призналась она с удивлением. – Не настолько тяжелые.
Печаль была так же глубока, как и раньше, но ноша стала легче, теперь, когда она признала все, что натворила.
Они тихо сидели рядом некоторое время.
Наконец Гидеон проговорил:
– Я должен идти. Валберт занят, но он начнет интересоваться, куда я делся. Особенно сейчас...
– Сейчас, когда уже почти пора?
– Скоро.
Она выпрямилась. – Я думаю, я готова.
– Как ты себя чувствуешь?
Чандра словно заглянула в свою собственную душу. – Я не знаю, насколько это похоже на чистоту, но я чувствую себя лучше. Я чувствую, что могу встретиться лицом к лицу с тем, что произойдет ночью.
Глава двадцатая
Чандра оставалась в одиночестве в своей темной камере дольше, чем она ожидала. Ничто в жизни пиромантки не могло сравниться со скорбью о том, что случилось с ее семьей и родной деревней по ее вине, но были и другие вещи, о которых она сожалела. Другие поступки, лежавшие грузом на ее душе.
На самом деле, воспоминаний, занимавших ее мысли, c избытком хватило до того времени, пока кто-то не открыл дверь камеры и не приказал Чандре выйти. Тогда пиромантка задумалась, все ли она вспомнила, и за все ли несет теперь ответственность.
Она заморгала, когда вышла в коридор, ярко освещенный свечами, закрепленными по стенам на равном расстоянии друг от друга. Четверо солдат сопроводили пиромантку из коридора на верхнем ярусе храма вниз по нескольким лестничным пролетам, и она поняла, что находится ниже уровня земли. В этом проходе не было окон, а потолок нависал так низко, что самому высокому солдату из сопровождения пришлось в нескольких местах пригибать голову.