Вот когда Джульетта сообразила, что нужно сделать. В её голове возник план, как открыть людям глаза на правду[4], а заодно и как облегчить участь следующего несчастного, либо нечаянно сболтнувшего что-то не то, либо осмелившегося выразить вслух свою мечту. И ведь это будет совсем легко. Ей самой ничего не придётся делать — всю работу за неё сделают другие. Всего-то и надо, что убедить кое-кого кое в чём, а уж убеждать Джульетта мастер.
Она улыбнулась. Извлекая сломанную крыльчатку, она мысленно начала составлять список деталей и частей. Чтобы разобраться с этой проблемой, ей понадобится заменить всего одну или две детали. Великолепное решение — и всё в Хранилище снова заработает как надо.
Джульетта проработала две полных смены, устав до полного изнеможения. Только после этого она вернула инструменты на склад и приняла душ. Она рьяно драила жёсткой щёткой под ногтями, намереваясь сохранять их такими же чистыми, как у белоручек на Верхнем ярусе, а затем направилась в столовую, предвкушая, как навалит себе сейчас целую тарелку сытной высококалорийной снеди — это тебе не дурацкое диетическое кроличье жаркое в кафетерии первого этажа. Минуя проходную Машинного отделения, она увидела Нокса — тот разговаривал с инспектором Хэнком. По тому, как они обернулись и уставились на неё, Джульетта поняла, что беседа идёт о ней. Сердце Джульетты упало. Её первой мыслью был отец. Затем Питер. Кого ещё они могли забрать у неё, чья судьба была ей небезразлична? Вряд ли Лукаса — о нём они знать просто не могут.
Она резко повернула и устремилась к Ноксу и Хэнку, а те в то же самое мгновение двинулись к ней. Выражение их лиц подтвердило её самые мрачные предчувствия. Случилось что-то ужасное. Хэнк потянулся к наручникам, но Джульетта не обратила на это внимания.
— Извини, Джулс, — проговорил Хэнк.
— Что случилось? — воскликнула Джульетта. — Отец?
Хэнк озадаченно наморщил лоб. Нокс качал головой и жевал собственную бороду. Он смотрел на полицейского так, будто готов был сожрать того живьём.
— Нокс, да что происходит?
— Джулс, мне очень жаль… — Нокс потряс башкой. Похоже, он хотел сказать больше, но, видимо, язык не повернулся. Джульетта почувствовала, как на плечо ей легла ладонь Хэнка.
— Вы арестованы за преступления против Хранилища.
Он проговорил эту фразу нараспев, словно декламировал какую-то трагическую поэму. На запястье Джульетты защёлкнулся стальной браслет.
— Вас будут судить согласно Пакту.
Джульетта взглянула на Нокса.
— Что это ещё такое? — взорвалась она. Её что — и вправду опять арестовывают?
— Если вас сочтут виновной, вам будет предоставлена возможность уйти с честью.
— Скажи мне, что я должен сделать, — прошептал Нокс. Все мускулы его мощного тела буквально ходили ходуном под голубым комбинезоном. Он сцепил громадные ладони, хрустнул костяшками при виде того, как защёлкнулся на запястье Джулс второй металлический браслет. Похоже, начальник Машинного подумывал, не применить ли насилие… или ещё что похуже.
— Спокойно, Нокс, — сказала Джульетта и покачала головой. Ей была невыносима мысль, что из-за неё опять могут пострадать другие люди.
— Если человечество изгонит тебя из этого мира… — надтреснутым голосом продолжал вещать Хэнк; в глазах его стояли слёзы — слёзы стыда.
— Не вмешивайся, — сказала Джульетта Ноксу. Она смотрела мимо него — туда, где столпились рабочие второй смены. Те стояли и потрясённо смотрели на то, как их блудную дочь заковывают в кандалы.
— …да очистишься ты в этом изгнании от грехов своих, да смоешь ты их, соскребёшь их прочь, — заключил Хэнк.
Он взглянул на Джульетту и ухватился за цепь, соединяющую её запястья. Слёзы брызнули из его глаз и покатились по щекам.
— Ты того… прости меня, — проговорил он.
Джульетта наклонила голову. Потом сцепила зубы и кивнула Ноксу.
— Всё нормально, — сказала она, продолжая покачивать головой вверх-вниз. — Всё нормально, Нокс. Пусть будет, как будет.
12
На восхождение отводилось три дня. Обычно оно проходило быстрее, но сейчас требовалось соблюдать специальную процедуру. Один день до офиса Хэнка, ночь в камере при его офисе; на следующий день за Джульеттой спустился из Середины инспектор Марш и конвоировал её следующие пятьдесят этажей до своего участка.