Но неужели Холстону понадобилось три года, чтобы узнать то, что Джульетта выяснила за неделю? Или он всё знал, и три года лишь собирался с мужеством, чтобы уйти вслед за женой? А может, у Джульетты имеется какое-то подспорье, которого не было у предыдущего шерифа? Скотти, например. К тому же она следовала по хлебным крошкам другого человека, который тоже следовал по хлебным крошкам, а это, как ни посмотри, тропа более набитая.
Джульетта подняла глаза на своего молодого друга — тот обеспокоенно сверлил её глазами.
— Забери это отсюда, — снова повторил он, покосившись на распечатку.
Джульетта кивнула. Она рывком поднялась на ноги и сунула рулон за нагрудник своего комбинезона. Распечатку надо будет уничтожить, вот только пока неясно как.
— Я стёр все свои копии материалов, которые отослал тебе, — сказал Скотти. —Посмотрел — и хватит, больше не надо. И тебе советую сделать то же самое.
Джульетта похлопала себя по слегка оттопыривающемуся нагрудному карману — там лежала флэшка.
— Э... Джулс, можно попросить тебя об услуге?
— Всё, что угодно.
— Разузнай, нельзя ли мне вернуться обратно в Машинное, пожалуйста! Не хочу больше здесь оставаться!
Она снова кивнула и сжала пальцами его плечо.
— Постараюсь, — пообещала она и почувствовала укол вины за то, что втянула бедного паренька в эти малоприятные дела.
8
Наутро Джульетта пришла на работу совершенно измотанная. Ноги и спина ныли после ночного путешествия вниз, в IT; к тому же ей не удалось заснуть ни на минутку. Остаток ночи она провела, ворочаясь с боку на бок в беспокойных думах о том, не сорвала ли она крышку с ящика, который лучше было бы не трогать? Стоит ли и дальше задаваться вопросами, ответы на которые могут оказаться слишком опасными?
Если бы она вышла в кафетерий и взглянула туда, куда обычно избегала смотреть, то могла бы увидеть в распадке между холмами останки двух последних людей, ушедших на очистку — они лежали там в объятиях друг у друга. Может ли быть, что эти двое любящих отдались на волю губительного ветра в жажде того же, за чем гналась сейчас и Джульетта? Страх в глазах Скотти навёл её на мысль, что она, наверно, была слишком неосторожна. Джульетта взглянула на стол напротив, где сидел её новый помощник, ещё более зелёный в этой работе, чем она сама. Парень переводил в компьютер содержимое одной из папок.
— Питер?
Тот оторвался от клавиатуры.
— А?
— Ты был до этого в отделе Юстиции, так ведь? Служил «тенью» у судьи?
Он склонил голову набок.
— Нет, я работал помощником в суде последние пару-тройку лет. А «тенью» я был до того, у участкового инспектора Среднего яруса. Хотел получить эту работу, но возможности так и не представилось.
— Ты вырос здесь, на Верхнем ярусе?
— В Середине. — Он снял руки с клавиатуры и улыбнулся. — Отец был слесарем-водопроводчиком на гидропонных плантациях. Скончался несколько лет назад. А мама — она работает в родильном.
— Да ты что? Как её зовут?
— Ребекка. Она одна из...
— Я знаю её. Я была совсем мелкая, а она уже служила «тенью». Мой отец...
— Он работает в родильном Верхнего яруса, знаю. Просто я не хотел сказать ничего такого...
— Почему? Слушай, если ты если боишься, что я завожу себе любимчиков, то — некуда деваться, признаю себя виновной. Ну а поскольку ты теперь мой партнёр...
— Нет, я не об этом. Я просто не хочу, чтобы ты что-то имела против меня. Знаю, что вы с отцом не...
Джульетта прервала его, махнув рукой:
— Отец есть отец. Просто наши пути разошлись. Передай от меня привет своей маме.
— Обязательно.
Питер улыбнулся и склонился над клавиатурой.
— Слушай, у меня к тебе вопрос. Сама ну никак не додумаюсь.
— Давай. — Он вскинул голову. — Что за вопрос?
— Можешь сказать, почему дешевле послать бумажную записку с носильщиком, чем отправить по электронной почте с компьютера?
— Конечно, — кивнул он. — В электронном письме нужно платить четверть кредита за знак. Недешёвое удовольствие.
Джульетта засмеялась.
— Да нет, я знаю, сколько это стоит. Но ведь и бумага тоже дорогая штука. Да ещё и носильщику надо заплатить. Тогда как электронка, по идее, должна быть бесплатной. Понимаешь? Это же информация в чистом виде. Ничего не весит.
Он пожал плечами.
— Сколько себя помню, всегда было четверть кредита за знак. Не знаю... Да ведь нам выделяют на электронку пятьдесят кредитов в день плюс неограниченное количество в случае чрезвычайной ситуации. Я бы не заморачивался...
— Я и не заморачиваюсь. Просто странно как-то. То есть, я понимаю, почему не у всех может быть радио, как у нас — потому что вести передачу может только один человек за раз, значит, эфир должен быть свободен на всякий пожарный. Но ведь по электронке все мы могли бы послылать и принимать одновременно сколько угодно сообщений...