Один за другим треснули три выстрела.
Ермек отпустил сломанную шею ближайшего соплеменника, тот кулем осёл на землю.
Ещё двоих успели прикончить четверо оставшихся на ногах.
— Надо было пару оставить в живых, — запоздало сориентировался отец Асем. — Задать вопросы чтоб было кому.
— Хан. Ты совсем не слушаешь, что тебе говорят? — без малейшего намёка на вежливость либо уважение бросил хуман. — Твоя родная дочь — менталист, причём не из слабых. Ты считаешь, после того времени, что она провела в их лагере, у кого-то из них ещё остались от неё секреты?!
— Я не знаю, что сказать сейчас. Асем, собирайся и приведи себя в порядок. Запахни рубаху на груди! Ты едешь со мной! Старик, ты же тоже с нами пока?
— Нет. — Голос орчанки прозвучал негромко, но подействовал не хуже самострела.
Пятеро её соотечественников развернулись, скрестив на ней недобрые взгляды.
Шаман по-прежнему оставался безучастным.
— Асем. — Отец подошёл вплотную. — Дочь. Пожалуйста, давай поспорим потом. Сейчас прощайся с этим человеком и дроу, так и быть… Но чтоб через минуту ты была в седле, готовой ехать с нами!
— Нет. — Дочь смотрела ему в глаза тягучим взглядом, не мигая. — Я не поеду с тобой. Именно потому, что хочу того же, о чём ты думаешь сейчас.
— Взять её! — буднично уронил Ермек соплеменникам, разворачиваясь к Асем спиной и направляясь к коням. — Не хочешь по-хорошему, поедешь силой.
— Отставить! — тем же тоном бросил человек.
После чего грохнул ещё один выстрел.
Кони испуганно всахрапнули и отшатнулись на несколько шагов.
Пуля выбила фонтанчик песка под ногами бойцов.
— А у тебя ж, ты говорил, в этом самостреле только шесть выстрелов? — непосредственно поинтересовалась Хе.
— Перезарядился, — вздохнул Вадим. — Так, братья-орки, включая Ермека. Девочка по своей воле никуда с вами не поедет. Вы что, этого ещё не поняли? Могу и иначе растолковать.
— Это моя родная дочь. — Хан вернулся и теперь нависал над человеком, недобро глядя сверху вниз.
— Именно поэтому ты отправил её кочевать по другому маршруту? Именно поэтому её никто не смог защитить? И из всего коша она одна осталась в живых?
— Причём никак не вашими усилиями, — твёрдо добавила Асем, обнимая хумана сзади. — Я еду со своими друзьями. Отец, считай, что ты меня похоронил тогда. И ты слишком многого хочешь сегодня после этого всего. Я уже выросла из коротких детских штанишек. Времена, когда мне был нужен отец, давно позади. Кстати, последний раз, когда было так, тебя рядом не было. Хорошо, что там случайно оказался Вадим.
— Но всё не так плохо! — между мужчинами ввинтилась полукровка. — Вадим, хватит трепать им нервы! Ата, мне нужно с вами поговорить!
С этими словами она подхватила под руку удивлённого старика и потащила его вглубь оврага.
— Необычно, — раздалось со стороны воина.
— Это не то, что вы подумали! — бросила через плечо дроу. — Просто дедушка — самый умный из вас. Проще всего объяснить ему. А уже он сумеет растолковать и всем остальным.
Ермек впервые в жизни не знал, как ему поступить.
За последние четверть часа лучше ситуация не стала.
Напряжение словно перетекало с левой ладони в правую и обратно.
Орки, негромко переговариваясь, демонстративно поигрывали оружием.
Человек разговаривал с Асем, старательно не выпуская никого из виду.
— Тихо! Клинки в ножны! — шаман появился из распадка и поднял руку, успокаивая остальных. — Хуман, ты понимаешь, что попираешь сейчас все мыслимые и немыслимые правила нашего народа?
— Не я первый, — Вадим поддержал ханшайым, помогая ей забраться наверх. — Хан, задай своим воинам вопрос. Как так вышло, что за выкуп тебя и шамана платил никому неизвестный человек? Я, если совсем точно, из своих денег. Как вышло, что твоя родная дочь, имея самых быстрых в мире коней и зная где ты, вынуждена была просить меня помочь тебе?
— Это ещё пролетаем тот момент, что связные амулеты у вас тоже от нас, — равнодушно заметила Хе, шагая вслед за стариком. — Перевожу для тупых: если бы не было этих амулетов, Ермек, тебе… ты понял. То самое женское место из двух букв[2]. Так и сгнил бы в рабском загоне.
— Я спрашиваю не просто так, — шаман спокойно напомнил о себе. — Человек, ты понимаешь, что попираешь сейчас все правила?
— Возможно.
— Ты принимаешь на себя всю ответственность за дочь нашего народа?
— Уже давно. Ещё с того момента, как мы встретились впервые.
— Ермек, слово сказано. — Старик хлопнул хана по спине.