В каком состоянии мы остаёмся примерно полминуты.
— Какие дальше планы? — интересуюсь затем, чтобы в новых условиях составить собственные представления и оценки.
Когда Вадим спросил, какие дальше планы, Асем невольно задумалась.
— Вначале хотела просто добыть коней. После этого особых планов не было, — призналась она ему честно.
— А ты же что-то насчёт города говорила?
— Знаешь, боюсь теперь. — Не скрывая ничего, принялась объяснять орчанка. — Мы с тобой у гномов видели табуны добрых пятнадцати или двадцати наших родов. Если бы кто-то из них был ещё жив, эти кони коротышкам бы просто не достались.
— А в городе что, совсем нет никого из вашего народа?
— Оседлые только если, — пожала плечами дочь степного народа. — Не знаю, как объяснить. Они уже не совсем из нашего народа, потому что многих традиций просто не соблюдают. Не знаю, насколько на них можно рассчитывать в такое время. Поначалу, пока думала, что я совсем одна, была согласна на что угодно. Сейчас же, когда благодаря тебе есть кони, начинаю думать, что с оседлыми мне не по пути.
— Я пропустил начало всех интересных событий у вас в степи. Можешь мне, как иноземцу, подробно объяснить, с чего всё началось?
— Конечно, — недоуменно пожала плечами орчанка. — Слушай.
Расы в этом мире всегда воевали по принципу все против всех.
Время от времени, промежутками в пару десятков лет, заключались союзы. Например, сейчас это были гномы и эльфы. К ним ещё периодически примыкали люди, но то тема для отдельного разговора.
В магических потенциалах разных народов Асем была не сильна, потому рассказала только об орочьих шаманах.
Оказывается, аксакалов её народа, бывших в состоянии сопротивляться магам противника, коварно заманили обсуждать что-то важное и там, в полном составе, извели в результате какой-то специальной операции.
Разумеется, она употребила совсем другие слова; но смысл был именно этот.
Оставшиеся без магического прикрытия кочующие племена тут же стали лёгкой добычей двух других рас, затеявших очередной передел территорий. И неожиданно объединившихся на ниве приватизации достояний степного племени.
— Неужели не осталось никого из твоего народа, с кем можно было бы исправлять ситуацию в обратную сторону? — у меня уже сложилось первое впечатление об обстановке, но деталей много не бывает.
— Мы гораздо меньше остальных используем связанные амулеты, — с сожалением признаётся орчанка. — Умозрительно если, в Совете Города есть постоянные места, занимаемые представителями орков. Но они же все оседлые… Сейчас, когда им никто не может надавать по башке из степи, я не знаю, как они будут себя вести.
— Так, а вот теперь, кажется, мне есть что тебе сказать.
Текущий расклад действительно был понятен.
А на первом курсе абсолютно любого, без исключений, учебного заведения учат: перед тем, как принимать решение, надо всесторонне оценить обстановку.
Моя степная подруга, кажется, это очень хорошее правило из виду упустила.
Харчевня при дороге, совмещённая с постоянным двором, принадлежала на паях оседлому орку и его жене из народа орквудов.
В принципе, орквуды и были давно (много поколений назад) осевшими на одном месте орками.
Хозяин, состоя в кровном родстве со степными кочевниками, на происходящее сейчас с родичами смотрел с сочувствием. Хотя и поделать ничего не мог.
Даже его супруга, раннее агрессивная ко всему кочевому, оставаясь вечерами с ним наедине, не скрывала: происходящее не нравилось уже и ей. Хотя бы потому, что, добив орков, вполне могут взяться и за оседлых орквудов. С тех тоже есть что взять.
Когда в первой половине дня к коновязи и специальному загону для верховых животных странная пара табунщиков пригнала десять жеребцов, принадлежащих сразу трем степным родам (если судить по тавру на задней ноге каждого коня), хозяин постоялого двора понял: этих родов больше нет.
От его наметанного глаза не укрылось: молодая орчанка, дочь одной из больших некогда семей, рабыню при странном человеке только изображает.
Этого никогда не понял бы представитель любого другого народа. Но каждый орк отлично понимает разницу: когда ухаживаешь за собственными конями, делаешь это чуть иначе, нежели когда кони принадлежат твоему хозяину. Которому принадлежишь, на правах вещи, и ты сам.
Представившаяся именем Асем соплеменница сейчас ходила явно за своей собственностью, явно за своими конями.