— Сделали необходимые фотоснимки, — продолжал начальник. — Провели обыск. В печке найден пепел от сожженной бумаги. Что это было, не знаем. Труп отправлен в морг. Ждем результатов вскрытия… Что вы, товарищ капитан, думаете обо всем этом?
— Врач предполагает, что причина смерти — отравление. Вам следует определить, — я старался говорить спокойно, но это было нелегко: лицо Баси стояло перед моими глазами, — отравили ее или она покончила жизнь самоубийством. Мне кажется, вчера она не думала о таком исходе…
— Посмотрите снимки, товарищ капитан, — прервал меня начальник, — положение тела предполагает, скорее всего, самоубийство.
Начал просматривать фотографии. Погибшая лежала на диване, голова ее была несколько закинута, правая рука безвольно свисала. Казалось, она спит.
— Мне кажется, положение тела не дает точного ответа на вопрос.
— Все равно я склонен считать это самоубийством, — сказал начальник. — Когда убийца мог дать ей яд? Разве что мы имеем дело со средством замедленного действия.
Мне же версия самоубийства не казалась правдоподобной. По моей оценке, у Баси был слабый характер, она была неспособна на такой поступок. Лишить себя жизни нелегко, для этого нужны смелость и сильная воля. Что могло заставить женщину покончить с собой именно в тот вечер? С момента нашего прощания до входа в квартиру она ни с кем не разговаривала. Кроме того, можно ли так беззаботно себя вести за несколько часов до самоубийства?
Своими сомнениями я поделился с начальником. Попросил его в связи с этим проверить несколько фактов. И тут обратил внимание, что находившийся а кабинете сержант внимательно все слушает и записывает. Через пару минут он включился в разговор:
— Товарищ капитан, вы думаете, ее кто-то ожидал в квартире?
Я утвердительно кивнул.
— Действительно, так могло быть, товарищ сержант, кто-то мог забраться в квартиру и ожидать ее прихода. Ему достаточно было подсыпать яд, например, в стакан для чистки зубов.
Я был твердо убежден в версии убийства, упорно спорил с начальником и сержантом, придерживавшимися противоположной точки зрения. Наш спор прервал дежурный, вручивший начальнику донесение из Лодзи:
Гральский уже месяц работает в магазине на улице Бжезиньской, а не в Лодзинском гастрономическом предприятии. Определяем его местопребывание, ибо не знаем, где находился в субботу и воскресенье. О результатах сообщим.
Попросил предупредить сотрудников в Лодзи о моем прибытии. Товарищи в Быдгощи должны были, не теряя со мной связи, продолжать следствие. Сержант получил много вопросов, на которые следовало срочно дать ответы. Начальник проинформировал меня, что в течение субботы и воскресенья усилено наблюдение за известными отделению контрразведки «почтовыми ящиками», так как ожидалось, что агент иностранной разведки, работающий на неустановленной радиостанции, может взять из тайника или вложить в него новые инструкции либо другие материалы. Возле «почтового ящика», находившегося в туалете железнодорожного вокзала, замечен человек, вынимавший что-то из этого ящика. В настоящее время он находится в Щецине под наблюдением. Если попытается улизнуть, будет арестован. Я попросил начальника, чтобы меня информировали, если это окажется связанным с моим делом.
Ехалось хорошо, спокойно. Я закрыл глаза. Обычно в дороге старался читать. Меня интересовала история второй мировой войны, и я пользовался каждой свободной минутой, чтобы погрузиться в любимые книги. На этот раз даже не дотронулся до лежащих в портфеле двух последних томиков серии «Тигр»[41]. Меня беспокоила загадочная смерть Барбары Еленек. Все время думал только об этом и не заметил, как проехали Влоцлавек. Был прекрасный майский день. Я пошире открыл окно. В машине вдохнул запах сосны, поудобнее устроился на сиденье и опять погрузился в размышления.
ЗАПУТАННЫЕ СЛЕДЫ
В Лодзи меня ожидал сюрприз. Товарищи из Лодзинского отделения контрразведки отправили в Быдгощ телеграмму, которая пришла туда уже после моего отъезда. Гральского два дня не было в Лодзи, выезжал к родственникам в Ченстохову. Там, во время семейной попойки, возник скандал, потребовавший вмешательства милиции. Значит, вся семейка отличается темпераментом. Сам Гральский, однако, на работе и среди соседей слыл человеком спокойным. Пять лет назад потерял паспорт, написал заявление (оно у меня в руках) и через какое-то время получил дубликат. Расписался несколько по-иному, чем на регистрационной карточке в Быдгощи. На этой последней буквы стояли ровными рядами, а в паспорте у Гральского были несколько наклонены.
41