Он не мог оторвать взгляда от этого богатства, ласкал камни глазами, чуть дотрагивался до них кончиками пальцев, словно боялся, что грубое прикосновение повредит камни, хотя ему была известна их твердость. Наконец, вздохнув, он поглубже задвинул полочку. Из принесенной сумки вытащил пару слитков золота, каждый из которых весил три унции[22] и имел пробу 999, что составляло по нынешним ценам внушительную сумму — свыше двухсот тысяч злотых. Он положил их на верхнюю полку, добавил к ним все, что находилось в сумке, отдельно уложил пачки с долларовыми ассигнациями — другая валюта сюда не попадала.
Наконец он старательно запер свой удивительный сейф. Еще раз осмотрелся, взял сумку и вышел наружу. Тщательно закрыл дверь и завалил ее камнями. Потом некоторое время стоял, прислушиваясь и глядя в лес. Около двух часов ночи он отправился в обратный путь, к окраинам северной Праги.
Глава 5
В магазин молочных продуктов должны были привезти яйца, поэтому очередь, стоявшая за сыром, увеличилась, образовав две петли в скверике между киосками.
Здесь завязывались добрые кратковременные знакомства, люди давали друг другу советы, обменивались самыми красочными эпитетами, связанными с той или иной фамилией, в ходу были самые последние анекдоты, поскольку никакая цензура на очереди не распространялась.
Какой-то мужчина с длинными волосами и бородой пытался пробраться в осажденный магазин, но был незамедлительно остановлен.
— Эти бородатые — страшные мошенники, — заметила одна из женщин. — Вы не знаете, когда привезут яйца?
— От яиц люди глупеют, — пробормотал стоявший за нею мужчина в сером пальто и хихикнул.
— Мой дедушка за два дня до смерти точно так же хихикал, — вздохнула она.
Двое стоявших позади молодых парней загоготали. Им было скучно, но приходилось стоять, так как хотелось есть.
Молодая девушка, тщательно накрашенная и причесанная, обойдя очередь, зашла с черного хода, постучав в дверь условленным способом. Продавщица, открыв, спросила дружелюбно:
— Чего тебе, Йолка?
Выглянула другая продавщица, нахмурила брови:
— Вне очереди?
Но подруга пояснила!
— Это же Йолка из бара, от пани Пасовской. Ну, знаешь, той, черной, Дануты. Что будешь брать; сыр, яйца?
— Дай, золотко, десяток яиц. И сыру хотя бы полкило, какой есть.
— Да уж выбирать не приходится. Хорошо, что вообще есть «Мазурский». Сейчас принесу. Что там у вас слышно?
Йолка пожала плечами:
— Хозяйка стала жутко капризная, злится из-за всякого пустяка. Слава богу, в сентябре мы уходим в отпуск, закрываем контору.
— А чего она бесится?
— Наверняка из-за мужа. Знаешь, — она засмеялась, — я встретила его недавно с шикарной бабенкой в «Европейском». Блондинка, уже не первой молодости, но симпатичная, элегантная. Они ворковали как пара голубков. Ну прямо цирк!
— Почему? Может, они любят друг друга. — Продавщице нравились романы, разумеется, чужие — своего мужа она держала под каблуком.
— Что ты! Этот Казимеж такой повеса, он уже не одну обхаживал, мы-то знаем, не раз видела его я или Зоська, другая наша официантка. Вчера хозяйка жаловалась кому-то по телефону, что муж все чаще не ночует дома, приходит только на рассвете. В бар тоже редко заглядывает. А жаль, мы его любим. Он милый, симпатичный и порядочный. А она выглядит ужасно — неудивительно, что Казимеж не приходит ночевать, — снова засмеялась она.
Йолка заплатила за яйца и сыр и попрощалась с продавщицей.
Полковник взглянул на собравшихся, заглянул в блокнот и продолжил:
— Я уже говорил, что с августа прошлого года резко возросла преступность — нападения с целью ограбления, изнасилования, кражи со взломом, хулиганские выходки. Рост от десяти до нескольких десятков процентов! В некоторых воеводствах преступность увеличилась почти в два раза. Сами понимаете, что это значит.