— Нет. Кажется, это только брезент.
Развязали, разложили его на песке.
— Направим на анализ. Думаю, кто-то привез труп, завернутый в брезент, после чего избавился от того и другого. Вернее, думал, что избавился. — Щенсный подошел к лесничему, беседовавшему с начальником отделения милиции. — Вы, безусловно, хорошо знаете эти леса. Каким образом можно доехать на машине до берега озера? Вот хотя бы сюда или еще ближе.
Станишевский, закусив губу, задумался и уже хотел было ответить, что такой дороги нет, как вдруг кто-то из группы обнаружил следы колес. Они были едва заметны, у берега совсем затерты — вероятно, умышленно, — однако дальше, между деревьями, где растительный покров почти отсутствовал, виднелись более отчетливо.
— Пойдем по этому следу, — решил майор, указав на фотографа, поручника Маньковского, а также сержанта из отделения милиции. К группе присоединился и лесничий, обеспокоенный сообщением о таинственной машине, разъезжающей по его хозяйству.
Приближался вечер, но солнце стояло еще высоко. Они шли по следу, временами теряя его в траве, но затем вновь находя на песке или корнях деревьев.
— Видимо, он ехал медленно и его трясло будь здоров, — заметил сержант. — Наверняка труп вез в багажнике. Ну не на сиденье же!
— На польском «Фиате-125», — добавил поручник. — Скаты почти новые. Отчетливые следы ведут туда и обратно.
Через полчаса лесничий, осмотревшись, сказал Щенсному:
— Мне кажется, он направлялся в Урочище.
— Это что?
— Небольшая поляна, хорошо укрытая в лесу. Говорят, в давние, еще языческие, времена на ней стоял алтарь Световида, а может, храм, я в этом не разбираюсь. А некоторые утверждают, что там находилось кладбище славянских воинов. Теперь на поляне ничего не осталось, кроме нескольких крупных камней.
— А историки или археологи интересовались этим местом?
— Когда-то да. Но ничего заслуживающего внимания не нашли, поэтому ездить перестали.
— А туристы бывают?
— Нет. На что тут смотреть? На кучу камней? К тому же это и далеко, и труднодоступно.
Следы привели их действительно в Урочище. Здесь неизвестный водитель остановился.
— Поищем, — сказал майор, не уточнив, что именно, потому что и сам не знал. Все могло оказаться важным.
Сержанту из отделения не понравились камни и ветки, сложенные в одном месте, поэтому он аккуратно разгреб их, осмотрев то, что находилось под ними.
— Кажется, здесь кто-то вырвал траву, — пробурчал он.
— Да, — подтвердил майор, — кто-то оборвал стебли, но оставил корни. И прикрыл камнями. Если он не взял с собой эту траву, она лежит где-то поблизости. На ней могут оказаться, например, следы крови.
Пучки засохшей, явно чем-то испачканной травы они нашли под кустом и, аккуратно завернув их, взяли на анализ. Группа обошла большие поросшие мхом камни, внимательно их осмотрев, проверила метр за метром всю поляну.
— Итак… — Щенсный присел на плоский камень, в то время как фотограф неутомимо щелкал. — Думаю, что не ошибусь, сделав следующие выводы. На поляне находилось не менее двух человек. Один — с машиной. Убийство совершено в том месте, где позднее, заметая следы, преступник вырвал траву. Убийца завернул труп в брезент и отвез к озеру. Потом он вернулся. Я говорю — он, но их могло быть несколько. Однако с полной уверенностью могу утверждать, что он или они приехали сюда не впервые. Имеются старые следы ног, старые отпечатки колес. Черт знает, почему они избрали именно это место для тайных встреч! Может, потому, что здесь безлюдно? Чем-то они тут занимались…
— Возможно, прятали что-то? — предположил Маньковский.
— Но где? Нужно внимательно осмотреть пни и толстые деревья, нет ли там какого-нибудь тайника. По моему мнению, убитый пролежал в озере три-четыре дня. В таком случае, убийство, видимо, совершено во вторник. Они из-за чего-то поссорились, и один прикончил другого. По какой-то, только ему известной, причине убийца не захотел оставлять тело на поляне.
— Это означает, — вмешался поручник, — что убийца намеревался еще вернуться, может, даже возвращаться сюда через определенные промежутки времени. Черт побери, что же они здесь делали?! — Он тщательно осматривал кусты, деревья, камни, но нигде не было ни следа от палатки или костра, не валялось ни бумажки, ни банки, даже окурков и обгорелых спичек не удалось обнаружить.
Лесничий, обойдя поляну, углубился в лес. Когда вернулся, то добавил от себя, что не обнаружил и следов браконьеров: никаких капканов, силков, гильз от патронов, ничего подобного. Хотя, конечно, браконьеры могли орудовать и в нескольких километрах отсюда.