— Что у тебя? — опросил хозяин, садясь на второй стул.
— «Стекляшки», — ответил пришелец. — И шесть «тикалок».
— Я говорил, что часы не беру.
— Но они золотые. Все шесть.
— Какие «стекляшки»?
— Разные. Кольца, серьги, браслеты. Высокий класс, бриллианты чистой воды, — расхваливал он.
— Где у тебя все это?
Посетитель расстегнул куртку, вытащил пузатый мешочек и положил его на стол. Хозяин поморщился неодобрительно:
— Не стоило носить с собой. Вдруг бы тебя задержали? Ты не смог бы ничего объяснить.
Тот громко, во все горло, рассмеялся:
— Кто, мильтоны? Вы шутите! Теперь достаточно крикнуть, что тебя бьют, как немедленно налетит толпа дружков, сразу же отреагирует, и страха как не бывало! Если бы только кто-то попытался посадить меня в милицейскую машину, люди перевернули бы ее вверх колесами. Или сожгли. Теперь все можно[6].
Человек в очках присматривался к своему собеседнику, внимательно слушал, но его неподвижное лицо не выражало никаких эмоций. Гостю было не более двадцати лет. Он нервно облизывал пересохшие губы, бросая вокруг себя быстрые взгляды. Он не доверял скупщику краденого, но знал от других, что тот считался самым лучшим и надежным.
— Ты что, видел сожженную милицейскую машину? — спросил вдруг хозяин. Вопрос не имел никакого отношения к сделке, и парень потерял терпение, захотел побыстрее получить деньги и уйти. Он пожал плечами:
— Сам не видел, но говорили. А два дня назад милиционеру дали по морде так, что он аж перевернулся. Своими глазами лицезрел. Ему еще несколько раз вдарили, прежде чем он поднялся. Возможно, с ним и совсем бы разделались, но какая-то баба подняла крик: «Не смейте бить!» Ну, у тех душа ушла в пятки, и они смылись. Дураки, я бы его прикончил, а уж потом дал деру…
— Почему? — снова раздался вопрос.
— Как это — почему? — Лицо парня сделалось красным, глаза заблестели. — Вы что, не знаете? Теперь свобода, настоящая! Я читал листовки, которые разбрасывались на улицах. И на стенах есть надписи… Впрочем, один мне все четко разъяснил. Послушайте, это просто. Государство, то есть любая власть, представляет собой аппарат угнетения. Полиция, или милиция, — все одно — осуществляет это угнетение и мучает людей. Поэтому нужно развалить государство, упразднить правительство, полицию, ликвидировать законы, и только потом наступит свобода. Каждый будет поступать, как захочет. Ну, теперь вы понимаете?
Узкие губы скупщика краденого тронула едва заметная усмешка.
— А ты что будешь тогда делать?
— Я? Ничего! — заявил парень с откровенной прямотой. — Буду есть, пить, ходить по бабам, спать… Хватит, а? Хорошая жизнь! Ну, берете мои «стекляшки»? Я тороплюсь.
Хозяин осторожно высыпал из мешочка драгоценности и разложил их на столе. Вытащил из кармана лупу и тщательно изучил каждый предмет, одно кольцо отодвинул в сторону. Парень немного смутился: ему не удалось подсунуть стекляшку из «Яблонекса»[7]. Затем он попытался торговаться, но скупщик пренебрежительно взглянул на него, проворчав: «Здесь не базар».
Хозяин взял отобранные им драгоценности и часы, так как они на самом деле оказались золотыми, и заплатил за все четверть цены, которую обычно дают ювелиры. Так он поступал всегда, другие скупщики давали еще меньше, если «позаимствованные» драгоценности были недавно украдены. Рисковать никто не хотел. Человек в очках знал, когда парень ограбил магазин и где этот магазин находится. Если бы взломщик появился через месяц или два, то получил бы более высокую цену. Но все они обычно хотели как можно быстрее избавиться от товара, поэтому приходили сразу же после взлома, требовали денег для легкой жизни.
Гость спрятал наличные, поднялся со стула. И тут увидел в руках у хозяина пистолет, нацеленный прямо на него. Испуганно воскликнув: «Что вы?!», парень отскочил к двери.
Но хозяин не имел намерения стрелять. Он только предпринял попытку защититься от возможного нападения со стороны вора, если тому вдруг станет жалко «стекляшек» и часов. Однажды так и произошло. Спасло то, что скупщик обладал недюжинной силой — вор скатился по лестнице, скуля от боли, и больше не показывался. После этого случая скупщик обзавелся оружием.
Капитан Полоньский и его товарищ неспешно шли по Новому Свету[8], временами останавливаясь, когда разговор становился напряженным. Приближалась полночь. Резкий зимний ветер разогнал людей по домам, и улица казалась вымершей. Лишь шелестели сорванные ветром и гонимые его порывами плакаты, афиши, какие-то листовки. Полоньский с раздражением отбрасывал их ногой.
6
Речь идет о начале 80-х годов, когда антисоциалистические силы в Польше, вдохновляемые международной империалистической реакцией, повели прямые атаки на народную власть. Особым нападкам подвергались представители органов государственной безопасности и гражданской милиции.