- Забей. - Федька обиженно повернулся вполоборота. С лица слетело надменное выражение, бокал куда-то исчез. Ну прямо как ребенок, честное слово! Один годик ведь.
Марина было подумала, что ради смеха купит ему что-нибудь детское. Мягкую игрушку на монитор, например. Но потом устыдилась собственных мыслей. Искин хоть и любил строить из себя вечно обиженного и обделенного судьбой, частенько ныл по пустякам, жалуясь на свою нелегкую долю, но дураком точно не был. Подружки, в ту пору еще ходившие к Марине, завидовали. Федька с легкостью заменял энциклопедический справочник и консультировал по любым вопросам. Хотя обманчивая брутальная внешность и отборная ругань вводили в заблуждения любого, кто был знаком с Федькой поверхностно. Познакомившись же поближе - влюблялись. Серьезно конфликтовала с ним, пожалуй, только Антонина Семеновна, да и та не от злого сердца, а силу своего склочного характера.
Марина выключила микроволновку, надела туфли-лодочки, кинула в сумку ключи и выскользнула за дверь.
Было около десяти вечера. Конец августа напомнил о себе рано сгустившимися сумерками, вечерней прохладой, предвещавшей начало осени.
Нужно было заказать на дом еду с доставкой. Пиццу или суши. Пирожные и торт из круглосуточной кондитерской. Но пришлось бы остаться с Федькой. Сидеть, ждать. Искин продолжал бы дуться, Марина продолжала бы уговаривать. Нет, она устала. Не сегодня.
До магазинчика оставался лишь поворот. Черный навороченный джип, взвизгнув тормозами, остановился рядом с девушкой.
- Красавица, спешишь?
Она спешила. Три амбала, загородившие дорогу, спешке способствовали. Только отступать было некуда. Сзади подошли еще двое, ненавязчиво взяли под локотки.
- Разговор имеется. Пройдем?
Сопротивляться было глупо. Да и не умела Марина сопротивляться. Из средств самообороны могла применить лишь газовый балончик. Он в сумке. А руки держат.
Ее впихнули в машину и дверь захлопнули.
- Марина, верно? - обратился к ней здоровенный верзила в поношенной кожаной куртке. Лицо закрыто маской. Конспирация.
- Да. Что вам нужно от меня?
Мысли путались. Кому она могла перейти дорожку? Родители умерли, мужа, детей нет. Это какая-то ошибка, недоразумение. Сейчас они поговорят, отпустят ее...
- Марина, значит... - снова повторил верзила. - Что же вы вечером по темноте, да одна, мало ли что случится, мало ли...
Он определенно издевался. Марина даже представила, как он скалится под маской.
- А скажите, Марина, вы не замужем?
Зачем спрашивает? Ведь сразу ясно, что знает - и что не замужем, и про семью, детей... Про кота, наверно, тоже знает. Про работу.
- Не замужем. - Руки, которые ей освободили, осторожно прощупывали сумку в поисках баллончика. - И никогда не была.
- А живете вы с кем?
- Одна я живу. С котом. - Балончик был, наконец, нащупан. - Но ведь вы же, наверняка, знаете все это, зачем же спрашиваете?
- Знаю, - не стал отпираться верзила, - просто я люблю задавать вопросы. Поговорить люблю, видите ли... Еще люблю, когда на мои вопросы правильно отвечают.
Правильно отвечать Марина умела. В школе была отличницей, зубрила. Закончив школу поняла, что зубрежка не поможет. Пришлось учиться думать иррационально. После смерти отца ее нестандартные решения были, пожалуй, единственным, что спасло "Новую эру" от разорения.
Молчание затянулось. Верзила, видимо, давал время, чтобы девушка смогла придумать "правильные ответы".
Зловещую тишину нарушил звук мобильника. На рингтоне стояла музыка фолк-группы "Эклектика". Любимая Маринина группа. Из Марининой сумочки и раздавалась.
- Доставай. - Он выражался предельно четко и ясно. - И отдавай.
Она вытянула из сумочки мобильник, отдала. Не глядя.
- Ну и кто у нас такой Федор Михайлович?
Федька. Это Федька ведь звонит. Обижаться раздумал. Беспокоится?
- Это... это мой парень, - соврала Марина. Да, она умела давать правильные ответы. Понимала, что именно этот ответ неправильный и не годится. Но интуиция подсказывала, что нужно соврать. Пусть даже это выглядит нелепо. Просто так нужно.
- А ведь врать нехорошо, Мариночка. - Верзила подвинулся ближе, коснулся Марининых колен своими. - Мы ведь знаем, что никакого парня у тебя нет. Да и потом, кто же зовет своих парней по имени отчеству?
Попытаться все же стоило. Выдать желаемое за действительное. Выкрутится. Иначе...
- Я ведь недавно с ним познакомилась, не говорила еще никому. На прошлой неделе. Он... он начальник экономического отдела в фирме, с которой мы сотрудничаем. Вот и записала в телефон по имени отчеству. Стали встречаться, а исправить - не исправила. Так и остался - Федор Михайлович.
Только бы прошло, проглотили бы они эту странную ложь.
- Что за фирма? Название?
Не проглотили, не помогло.
- "Оптикус". Они занимаются поставкой оборудования... деталей для 3D принтеров и запчастей.
Фирма "Оптикус" действительно существовала. И действительно поставляла детали для Марининого центра. Только никакой Федор Михайлович в должности начальника экономического отдела там не работал.
- Мы это проверим. Не сейчас. Но обязательно. - Голос под маской не оставлял сомнений - проверят. Узнают, что она соврала, найдут и... и что дальше? Что им вообще нужно? Мобильник не вернули. Марина была уверена - не вернут. Даже спрашивать не стоило.
- От слов к делу, - верзила потянулся, аж пальцы захрустели, - знаешь, зачем ты здесь?
- Знала бы - сидела бы дома, пожалуй, - фыркнула Марина себе под нос.
Сидевший на месте водителя мужик в рабочем комбезе загоготал, обернулся:
- А девка-то с норовом, босс! Смотри, не спались!
- А ты бы не лез, Шланг, не в свое дело, - отчеканил верзила. - Глядишь, проживешь дольше. - А вам, Марина Леонидовна, я бы настоятельно посоветовал ваш Центр закрыть.
Вот так. По имени отчеству знает, оказывается. И Центр - закрыть. Вот для чего ее сюда притащили. Запугивают. И как она сразу не догадалась: работа - единственное, что у нее есть. Успешный процветающий бизнес.
- Спрашивать почему, полагаю, будет неразумно?
- Правильно ты полагаешь, Мариночка. Абсолютно неразумно. И небезопасно, к тому же.
- А если...
- А если не закроешь - сама подумай, что будет. Сделай правильные выводы. А если не сделаешь, вспомни, что у тебя есть мать, сестра, родственники, коллеги по работе. - Верзила достал из кармана какую-то мятую тряпку. Извлек из-под сидения бутыль, зубами вытащил пробку. По салону разлился душный запах спиртного. - Извини, другого антисептика нет. Палец давай.
- Зачем? Что вы собираетесь делать?
Она побледнела настолько, что тот позволил себе усмехнуться:
- Давайте пальчик, леди. Кровь брать буду. На анализы.
Чиркнул раскладной перочинный ножик.
В то, что ее не зарежут прямо на месте, Марина поверила не сразу. Глаза зажмурила от ужаса. Палец кольнуло острой болью, она пару раз моргнула, а когда открыла, верзила сцеживал ее густо стекающую кровь в колбочку. Пару раз промокнул палец о маленькие стеклянные пластики. Если не открывать глаза, можно вообразить, что она находится в поликлинике. Вот только перчатки у доктора не латексные, а кожаные, потертые. И нож...
- Ну вот и все, - ласково проворковал "доктор", вытирая лезвие о тряпку. - А ты боялась. На вот, замотай, что ли. Салон мне запачкаешь.
Кинул Марине ту самую тряпку, о которую нож вытирал. Пришлось замотать, кровь действительно не хотела останавливаться. Видимо от страха.
- Да, еще, чуть не забыл, - верзила сложил ножик и теперь постукивал им по обшивке салона. Ритмичный звук раздражал Марину, мешал собрать воедино и без того разбегающиеся мысли. - Про то, что в полицию нельзя обращаться, уже поняла, да? А еще в массажные кабинеты, салоны красоты, сауны и аптеки, вам, Марина Леонидовна, путь заказан. И в больницы. Особенно в больницы.