– Скорее всего, предательски, от того гнома, которого ты приблизил к себе в охранники, – предположил маг.
– А Дороти?
– От рук Мстислава.
Марио отхлебнул слабоалкогольный эль. Калории помогали восстанавливать ману и лечили нервы за счет алкогольного эффекта и приятного тепла, растекающегося по внутреннему миру мага.
– Но ты его убил, – фей не спрашивал, он утверждал, как будто это был само собой разумеющийся факт.
– Убил, но он грозился меня достать и позже, – повел бровями маг.
– Как это возможно? Он что, тоже темный рыцарь?
– Он тот, у кого под контролем была сокровищница гномов. Теперь некоторые могут конвертировать золото в жизни.
– … это, блин, как? – глаза мертвого Сашуаса расширились.
– Когда-нибудь ты все узнаешь, – выдохнул Марио.
– У меня еще вопрос: мы теперь постоянно должны в темноте быть, или можно еще света зажечь? А то у меня от этой темноты глаза болят, и шея почему-то чешется.
Фей потёр грубый шов на своей шее, когда Марио настиг опыт.
Опыт: + 180 баллов
50 опыта – за фраги в бою (полученный опыт равняется суммарному опыту рейда, деленному на всех выживших орды в равной мере)
40 опыта – за личную победу над героем альянса: лучница Кара
60 опыта – за личную победу над героем альянса: воин Мстислав
30 опыта – за командование рейдом в 1/3 боя.
– Плюс сто восемьдесят опыта, мой крылатый темный друг, – обратился Марио к Сашуасу, раскуривая трубку, заряженную эльфийским листом.
– А мне что-то ничего не пришло, – расстроился фей.
– Фей теперь твой раб, и опыт ему начисляешь лично ты, – транслировала в голову магу сообщение программа.
– Как-то это не совсем честно, – нахмурился маг, мысленно обращаясь к ИИ.
– Поднимать друзей как рабов тоже так себе идея, однако ты на это пошел, – упрекнула программа-надсмотрщик.
– Я его спас от обнуления памяти, а ведь именно память – это и есть ОН.
Марио поставил полупустую кружку на стол – разговор обещал быть «познавательным» и «приятным».
– Ты не хотел терять единственного, кто с тобой говорит. Тобой завладел эгоизм, – давила программа на совесть.
– Не соглашусь с тобой, – подумал в ответ Марио.
– Ну, тогда распределяй ему опыт из своего бюджета. А я умолкаю.
Под алкогольно-наркотическим качелями мир воспринимался как-то повеселее, чем просто война и просто трупы, и Марио памятуя о том, что фею нужно было восемнадцать опыта до уровня, переслал ему ровно столько.
– О пришло! Ровно до седьмого левла! – обрадовался фей. – Но почему-то мана не восстановилась.
– Сам ему скажешь, что он больше не может восстанавливать ману за счет фруктов и сна? – нагнетала программа.
– Давай с пояснениями, – напрягся некромант. – Почему он не получает опыта и не восстанавливает ману?
– Он мееееертвыыый, – последнее слово прога растянула на распев. – А это тот мир, что под светом солнца больше не даст ему божественной силы. Маны, по-вашему.
– Выдуманного, ненастоящего солнца, – буркнул маг, немного расслабившись и повеселев.
– Ни во время сна, ни во время обычной еды благодаря тебе, техномаг, он не спит и не ест. Ну и обгорает на солнце в два раза быстрее всех остальных обитателей этого мира, – программа, казалось, игнорировала подкол Марио.
– Ну а опыт?
– А кто опыт получает, меч или мечник? Вот зомби – это твои мечи, какими бы умными ты их не делал.
Голос программы в сознании Марио угас, но тишина была ожидаемо недолгой, и вместо неё тут же запищал фей.
– Прикинь, у меня способность открылась! «Каннибализм»! Восстанавливает один хит и десять маны за три секунды применения. И закл новый доступен, «манакрад» называется. Ворует жизненную силу, если мышление цели меньше или равно моему.
– Ну вот! Теперь сможешь разделить трапезу вместе с Дороти. Кстати, я дал команду кузнецу, исправим черепахе прикус, который ей Мстислав испортил.
– Не смешно, – фыркнул фей и, спрыгнув со стола, потопал к выходу землянки.
– Эй, ты куда? – насторожился маг.
– Пойду трупов вместе с Дороти поем, пока солнце не припекло.
– Ты еще можешь теперь летать! – попробовал воодушевить фея маг.
– Ёж – птица гордая. Не пнёшь, не полетит! – огрызнулся фей.
– Это как? – улыбнулся Марио.
– Я принципиально теперь хожу, в знак протеста против угнетения мертвых некромантами.