Времена наши сдвинулись –
пора и нам все менять,
жребии вынулись!
Будем голосовать!
Хор
Кого?
Кого поставить нам,
чтоб был суров и прям,
чтобы сияние его,
серпом бы
по глазам?
Арина
Твое, милый, время –
вперед выступай,
смятенное племя
под руку сгребай.
Надежей нам станешь
и будешь вождем –
восстанем, восстанешь,
того только ждем.
Прикажешь – мы в бездну,
изволишь – в тюрьму
по воле железной
твоей, по уму.
Смертей не жалея
для дела и так,
подымешь Рассею,
рассеется мрак!
Хор
Не этот ли, не этот ли?
Кого, кроме него!
Он будет выбор всей земли
и смысла торжество.
Егерь
Старого черта
Берсентьева тащите на сцену:
ему во власть предаемся,
ему,
подлецу,
осанна!
Тащите его на сцену,
даром что упирается…
Тащите его, полпьяного,
да хоть до краев налитого!
Ланская
Качать его, подкидывать,
весь центнер с гаком вверх,
такому не завидовать –
безумие и грех.
Он будет всем нам светочем
среди окрестной тьмы,
среди обставшей мелочи,
средь смертной кутерьмы.
Берсентьев (выходит на сцену и чуть растроганно, чуть виновато раскланивается)
Ну вот и совершилось, что давно надо.
Я принимаю власть – на плечи мне бармы.
Суров и справедлив, суровей всех буду.
(Оборачивается в сторону портрета Луцкого.)
Твой скорбный, трудный дар беру, хоть и поздно.
Корифей
Можно выдохнуть: совершилось трудное дело.
Все прошло как по маслу, как нельзя желать лучше.
Много было несообразностей, но мозаика сложилась.
Никогда не верил, но действительно помогает Провидение.
Замысел Его явлен, и мы учтены в нем каждый.
ИНТЕРМЕДИЯ
Берсентьев и женский голос
Не угадали. Случилось быстро –
не унесли никаких корыстей.
Нечего было вставать под выстрел,
прицелиться им давать.
Сама так хотела. Кто мог предвидеть
хитрость трусливую? В душу внидет,
будет в горчайшей твоей обиде
снова судьба права.
Много ты пьешь. А ты зря хлопочешь.
Хочешь уедем – напьемся, хочешь?
А наливай – мне не страшно – очень
уж тучи над головой.
И хорошо, что мы сплоховали –
слабые пальцы свои разжали –
не ухватили – сидели в зале –
слушали общий вой.
СЦЕНА 4
Место действия – квартира Берсентьева.
Арина
Ты жив, здоров?
Берсентьев
Почти.
Арина
Не так все плохо.
Они готовы место тебе дать
в Правлении, какой-то пенсион.
Берсентьев
Расщедрился твой Егерь. Мне не надо.
Опять пообещают, не дадут.
Арина
Ты нужен ему, мне…
Берсентьев
Да я теперь
и самому себе на чёрта нужен?
Я проиграл позорно, глупо, все;
я, как теперь понятно, и не мог
претендовать: за стол меня сажали
болваном, чтобы все мои ходы
проделать за меня, сдавали карты
мне безразличной масти.
Арина
Я не знала
их планов. Доверяли мало мне,
плохой игре, чуть теплящимся чувствам…
Берсентьев
Ко мне?
Арина
К тебе, мой милый.
Берсентьев
Врешь, наверно…
Арина
Не жалуйся, Сережа, на судьбу,
она добрее всех, мудрее нас,
она перед тобою виновата
и возместит.
Берсентьев
Смеешься?! В старый мех
не возместить.
Арина
Не пей сегодня больше.
Берсентьев
Нет, я не пьян – я пил, но я не пьян;
такое состояние: что пьешь,
а что сидишь трезвеешь – все равно,
одни и те же мысли…
А ведь было
так хорошо.
Арина
Когда?
Берсентьев
Там на собранье
я задремал.
Арина
И что?
Берсентьев
Я видел сон…
Я думал – вещий. Там меня избрали,
мне присягали, присягала ты
одной из первых, руку целовала,
я был суров и сдержан; и мое
величие давило, потрясало…
Арина
Чем потрясало?
Берсентьев
Я проснулся. Гром
аплодисментов разбудил меня –
я думал, это мне, чуть не вскочил
раскланяться. И жаль, что не вскочил
еще потешить, посмешить народ…
На сцене стоял Егерь, рот кривился
позорнейшей, глумливейшей усмешкой
над всеми вами, надо мной, несчастным…
(С сомнением смотрит на бутылку, потом машет рукой и выпивает рюмку.)
А я не понимаю, для чего
ему был нужен… Все интриги ваши