— Как думаешь, ты происходишь от демонов или драконов?
— Зная отца? От демонов.
От такого заявления у меня сжимается горло. Я очень-преочень хочу спросить его про отца, но не могу заставить себя сформулировать слова. Ясно, как день, что между их отношениями зарыт океан горечи и гнева.
— Что ж, — говорю я, гладя утонченные изгибы ближнего ко мне крыла, — какое бы ни было происхождение, я думаю, оно безупречно.
От прикосновений по телу Деса пробегается дрожь.
— Это не пугает тебя? — спрашивает он. — Что, возможно, во мне течет немного демонской крови?
Я пожимаю плечами.
— Мы встретились, когда я убила отчима. — Я трогаю кончиком пальца один из его когтей. — И видела, как ты караешь людей. Думаю, мы уже прошли данный этап.
От моих слов его взгляд углубляется. Он тянет меня к себе, укрывая одним крылом, как одеялом, целует кончик носа, а затем кладет подбородок выше лба.
— Спасибо, ангелочек, — произносит он спокойно.
Я не уверена, за что именно он меня благодарит, но все равно киваю, поглаживая его лицо. Немного погодя, глаза закрываются; тело принимает тепло Деса.
Так мы проводим нашу первую ночь на Лефисе. Не в роскошном доме за бассейном, а в этой скромной пещере с переплетенными телами.
ГЛАВА 14
Когда мы с Десом наконец возвращаемся в Сомнию, что-то во мне заметно отличается. Я больше не ненавижу свои крылья… или чешую с когтями. Каким-то образом на протяжении недели поняла — то, что пугало меня, теперь… придает сил.
Я могу летать. Могу надрать зад голыми руками.
В этом всем была сила, неважно, стоял за этим Карнон или нет.
Тренировки с Десом также укрепили мою смелость. Клянусь, руки и ноги теперь более подтянутые и рельефные, и хоть даже я все еще не могу нанести удар по Десмонду, все равно начинаю драться с еще большей уверенностью.
Не буду признаваться в этом ему, но рада, что он заставляет меня тренироваться. Может, я и ненавижу процесс, но надеюсь на результаты. Также начинаю влюбляться в парочку сладких лезвий, прикрепленных к бедрам. Сейчас они клацают об одежду, когда мы с Десом идем по уже знакомым мне коридорам дворца.
Комната в башне, куда ведет меня Десмонд, здесь самая наикрутейшая. Окна от пола до потолка полностью из стекла, и помещение позволяет смотреть на Сомнию с высоты птичьего полета от заграждений дворца до города, простирающегося за его пределами.
Помимо фонарей, висящих над головой, единственный предмет мебели в комнате — массивный стол, установленный на двоих. То, что стоит на нем, выглядит и пахнет, как индийская еда, моя любимая.
С важным видом Дес идет к столу, одетый все в те же черные штаны и убийственные ботинки, которые носил на Земле. Волосы завязаны сзади кожаным ремешком. Я смотрю на плотные связки мышц и татуированную кожу руки, когда он отодвигает для меня стул. Единственное фейское дополнение к его образу — это три бронзовых военных браслета, которые овивают бицепс, и это в значительной степени просто повышает его сексуальную привлекательность.
Я устраиваюсь на стуле, наблюдая, как он садится на свой.
Перед тем, как наложить себе еду, Дес делает это за меня. Тарелка Алу Гоби5 и риса поднимаются в воздух и, извиваясь, летят ко мне.
Пока я начинаю накладывать себе еще, чайник двигается к кружке перед моей тарелкой и наливает мне чай масала.
— Как ты вообще смог заполучить все это? — спрашиваю я, заканчивая набирать еду.
Дес облокачивается на спинку, слишком гордясь собой.
— Есть свои преимущества быть королем.
Он проводит добротные пять минут, наблюдая, как я ем, прежде чем присоединится. Знаю, что Дес сам любит хорошую индийскую пищу — он тот, кто познакомил меня с кухней, — но Торговец, похоже, больше интересуется моим довольствованием, чем собственным.
— Не возражаешь заняться делами во время обеда? — вдруг спрашивает Дес.
Я пожимаю плечами. Мы теперь в Сомнии, а значит, Дес возвращается к работе, а я к поискам занятий для себя. Нет почти ничего хуже, чем скука, поэтому вовсе не против дел за столом.
Я вытираю рот салфеткой.
— Что за дела?
Дес щелкает пальцами, и лист пергамента появляется передо мной в воздухе и приземляется на тарелку с курицей тикка масала6, из-за чего оранжевый масляный соус распластывается на бумаге.
Наклоняясь вперед, хватаю бумагу и салфеткой смазываю с нее соус.
— Это было так необходимо? — спрашиваю я, хмурясь, когда мои старания очистить бумагу заканчиваются еще большим размазыванием соуса по ней.