Я ступаю на гиацинт, когда пячусь назад от Деса.
— Ты думаешь, что это хорошая идея — тренироваться здесь? — говорю раздраженно. — Мы уничтожаем сады королевы.
Дес шагает ко мне с мечом в руках и ухмыляется, спрыгивая с камня, пока направляется вперед.
— Не притворяйся, что у тебя это выходит случайно.
Ладно, я и впрямь не была осторожна, чтобы не задеть цветов; может, мне немного горько от того, как Мара собственнически относится к Десу.
— И нет, — добавляет он, — королева не против того, чтобы мы тут тренировались, растаптывая цветочки и уничтожая все вокруг. Единственное место, о котором она беспокоится — кроме ее кедровых домов — это священная дубовая роща.
А также известное, как место, где мы с Десом занимались сексом.
Я осматриваю окраины сада, где заметна часть дубовой рощи. В свете дня можно увидеть, как обширный лес окружает территории дворца. Мне никогда не узнать, почему именно обычные дубы удостоены защиты.
Дес сильно замахивается на меня. Я визжу, прыгая назад, чтобы уклониться от удара.
— Высвободи сирену. — Указ исходит из ниоткуда.
— Зачем? — тяжело пыхчу я, под другим выпадом его меча.
— Мне кое-что любопытно.
Я замахиваюсь лезвием над ним, но тот отпрыгивает прежде, чем у меня бы удалось ударить.
— Оставь ее, — говорю я. Вчера у нее был напряженный вечер. Даже злые сучки, как сирена, нуждаются в отдыхе.
Торговец исчезает. Моментом позже его дыхание овевает мою щеку. Я становлюсь неподвижной, вспоминая сегодняшний сон.
— Мы можем решить это простым способом… — Он убирает волосы с моего плеча, губами лаская кожу, — или более интересным путем.
Он не представляет, какой сейчас эффект производит на меня. Ничего не будоражит сирену, как страх и возбуждение, что сейчас и ощущаю.
— Я могу медленно раздеть тебя и уложить на траву, — произносит он на одном дыхании. — Потом раздвину твои ноги и подарю тебе самые божественные из поцелуев.
Румянец обжигает щеки. Рука скользит вниз по моему торсу.
— Я бы смаковал эту сладкую киску, пока ты бы не почувствовала наступление экстаза, но и не дал бы им насладиться, — говорит Дес. — Пока ты не обхватишь меня ножками и не заумоляешь похоронить меня в себе.
Я отталкиваюсь от него, тело кричит от внезапно возникнувшего расстояния между нами. Сирена колотит по стенам клетки, пока я теряю над ней контроль.
— Возьму тебя прямо здесь, где все могут увидеть нас, как и сами делали мои предки.
Божечки, как грязно.
Он обходит меня, вставая спереди, уголок рта изгибается вверх.
— Я бы хотел, чтобы они увидели нас, как заявляю на тебя права.
Да пошло все. Я сдаюсь.
Сирена выходит наружу, заведенная всеми его грязными и запретными намеками.
— А вот и она, — говорит он, отступая. В его голосе слышу ликование.
Я начинаю беспокойно вышагивать, взгляд наведен на него. Все, что он говорил мне, было лишь для того, чтобы освободить меня. Проблема в том, что не люблю, когда меня дразнят или манипулируют мною. Это люблю делать я.
Я кручу шеей, сила льется из меня, и несколько раз кручу меч.
— Привет, любимая. — Дес приподнимает оружие.
Я суживаю глаза, и Дес понимает меня, так как после говорит:
— Ты же знаешь, почему тебя вызволил?
Я не удостаиваю его ответом.
— Хочу, чтобы ты побила меня, — объясняет он.
Думаю, это не будет проблемой.
Не спеша подхожу к Десу уже без ранней сдержанности. На ее месте появилась основная потребность в мести и жажде крови. В этот раз, когда я приближаюсь к нему, я выкручиваю уже увереннее. Дес парирует удар, затем надвигается вперед, взмахивая оружием. Я блокирую следующий его выпад, наши мечи соприкасаются в ударе, удерживая друг друга. За ними в глазах Деса играет веселье.
— Тебя беспокоит, когда с тобой играют?
Я метаю в его сторону смертельный взгляд, от злости загибаются когти. Оскаливаясь, отпихиваю его меч от своего, набрасываясь закругленными ногтями. Тот уворачивается, избегая удара, которым я хотела уложить его на колени.
— Глупый фейри, — говорю, осмеивая его. — Ты хорошо знаешь, что лучше не играться. Иначе заставлю заплатить за это в конечном счете.
Пожалуй, Дес выглядит намного веселее, чем когда-либо, что только больше приводит меня в ярость. С воплем, я наступаю на него снова.
Мы оба блокируем, затем бьем, блокируем и бьем. В какой-то момент бой кажется больше похожим на танец, чем на поступление шагов и взмахов. Я двигаюсь плавно, инстинкты ведут меня, смелость делает каждый удар уверенным и быстрым.