— Как долго ты там стоишь? — интересуюсь я.
Он скрещивает руки на обнаженном торсе, закрывая мне вид на грудные мышцы.
— Лучше повернуть вопрос так: как долго ты там стоишь?
Так типично для Деса — отвечать вопросом на вопрос.
Я поворачиваюсь обратно к зеркалу.
— Не могу уснуть.
Действительно не могу. Дело не в кровати, и уж точно не мужчине, который согревает ее. Каждый раз, когда я пытаюсь перевернуться на живот или на спину, обязательно разворачивается крыло, отчего и просыпаюсь.
Также есть небольшая проблема в том, что солнце здесь никогда не взойдет. Царство Ночи вечно пребывает во мраке, поскольку тянет за собой ночь по небу. Солнце никогда не опрокинет свет на эту комнату, так что я вовек не узнаю, когда мне именно проснуться.
Дес исчезает у стены и секундой позже появляется за спиной.
Губы касаются моего уха.
— Есть получше способы провести долгие, бессонные вечера, — говорит Дес мягко, скользя вниз рукой по моей.
Сирена приходит в движение от его слов, отчего кожа начинает бледно светиться.
Его губы касаются шеи, и даже от самого легкого прикосновения мое дыхание сбивается. Но затем я смотрюсь в отражение и вижу крылья. Свечение исчезает с кожи в одно мгновение.
Дес замечает, как мой интерес угасает, и отстраняется от меня, будто его и не было рядом. Я ненавижу это — расстояние между нами. Не хочу, чтобы он уделял мне пространство, лишь хочу, чтобы он прижал меня сильнее, поцеловал глубже и заставил погасить во мне это новое чувство беспокойства.
— Эти крылья… — начинаю я объяснять, но затем замолкаю.
Дес обходит меня и встает впереди, загораживая зеркало.
— Что с ними? — спрашивает он.
Я приподнимаю подбородок.
— Они будут мешать.
Он приподнимает бровь.
— Мешать чему?
Как будто он не знает, что мы имеем в виду.
— Игре в шахматы, — отвечаю я с сарказмом. — Мешать… близости.
Дес смотрит на меня несколько секунд, затем лицо расплывается в небольшой хитрой улыбке с сексуальным подтекстом.
Он делает шаг ближе, и теперь между нами можно протиснуть лишь волосок.
— Ангелочек, могу уверить тебя, что крылья не будут помехой. — Взглядом он впивается мне в губы. — Но, возможно, тебе легче будет убедиться в этом на деле?
От его предложения свет пробегается по коже — сирена к нему уже готова. Не важно, что меня волнует, она это не разделяет.
Я бросаю взгляд через плечо на крылья, и чувство тревоги вновь обрушивается на меня.
— Разве это не отталкивает?
Как только слова слетают с губ, я жалею, что не могу взять их обратно и запихнуть подальше в глотку.
Единственное, что я ненавижу сильнее, чем быть жертвой, так это говорить о своей неуверенности. Обычно ее скрывают наложенные эмоциональные доспехи, которые иногда настолько глубоки, что я забываю о них… но после моей ордалии с Карноном — броня лежит где-то вокруг моих ног, разбросанная по кусочкам; и у меня еще не было времени или воли создавать новую. На данный момент я ужасно ранима и до боли уязвима.
Дес приподнимает бровь. За спиной он расправляет крылья, которых я до сих пор не замечала. Серебряная, плотная кожа растягивается от того, как они раскрываются по обе стороны от него, закрывая большую часть комнаты.
— Ты же понимаешь, что почти у всех фейри есть крылья?
Конечно знаю. Но у меня их никогда не было.
Я приподнимаю предплечье. В тусклом свете золотые чешуйки, которые покрывают руку от запястья до локтя мерцают, как драгоценности. На каждом кончике пальцем блестели черные ногти. Сейчас они не заострены (благодаря тщательному спиливанию), но как только сирена немного разозлится, они, загнувшись, отрастут обратно.
— А как насчет этого? — спрашиваю я. — Есть ли это у большинства фейри, даже фей?
Он сжимает мои руки в своих.
— Так или иначе, это не имеет значения. Ты — моя. — Дес целует ладонь и каким-то образом заставляет чувствовать неуверенность малой и ничтожной.
— Они когда-нибудь пропадут? — спрашиваю я, глядя на чешую, пока Дес все еще держит меня за руку.
— А ты хочешь? — Он сжимает ее сильнее.
Мне пора уже давно понять — в его голосе слышны опасные, предостерегающие нотки. Но я не обращаю внимания, потому что слишком поглощена жалостью к себе.
— Да, — говорю я, посмотрев ему в глаза.
Я понимаю, что не умею проигрывать. Вместо того, чтобы делать лимонад из лимонов, я достаточно дерзко разрезаю эти лимоны и выжимаю их прямо себе на глаза.
Сердце начинает биться сильнее, когда пальцами Дес касается одной из сотни бусин, которые все еще обвивают запястье; каждая из них — долговая расписка за сделки, которые я совершила давным-давно.
Он бросает на меня взгляд.
— Правда или Действие?
Глаза Деса сверкают, пока он играет с бусиной на запястье, ожидая ответа.
Правда или Действие?
Это небольшая игра, с помощью которой он любит погашать мои долги. Для меня она больше похоже на русскую рулетку с полностью заряженным барабаном, нежели на игру десятилетних девочек во время пижамной вечеринки.
Я смотрю на Торговца, серебряный взгляд такой чужой, и одновременно такой знакомый. Я уже долго не отвечаю.
— Действие, — говорит он за меня, слегка сжимая запястье.
Часть меня, любящая секс и насилие, трепещет от азарта, ожидая, что предложит Дес. Остальная часть начинает думать, что мне стоит бояться до смерти. Это тот же самый человек, который известен в этих местах, как Король Хаоса. Хотя мы и пара, это еще не значит, что он будет снисходителен со мной. Он все еще тот же безнравственный мужчина, которого я встретила восемь лет назад.
Дес улыбается почти со зловещим взглядом. Секундой позже кучка кожаных вещей падает на пол рядом со мной. Я безмолвно смотрю на них, не догадываясь, чего он от меня хочет.
Насколько я понимаю, меня только что по-королевски поимели.
Я почти уверена, что так и есть.
— Наряжайся, — говорит Дес, отпуская руку. — Пришло время тренировок.