Возмутившись, желаю, чтобы чешуя появилась. К моему удивлению, я чувствую, как напрягается связь с парой. И моментом позже кожа на предплечьях окрашивается в золотой оттенок, и на ней образуются сотни чешуек.
Этого не должно было произойти.
Я желаю, чтобы они исчезли, и с другим натяжением в нашей с Десом связи они стираются, придавая коже естественный оттенок.
Это магия Деса. Я чувствую, как она прокатывается сквозь меня.
Как-то он спас меня, и в процессе наша магия объединилась — связь укрепилась. Ну, это, по крайней мере, лучшая моя теория на данный момент.
И чтобы проверить ее, я поднимаю руку и пытаюсь использовать заимствованную магию, чтобы поднять в воздух вазу с цветами, что стоит рядом с кроватью. Кроме небольшой вибрации, ничего не происходит.
Ладно, может, я ошибаюсь.
— Даже не успев встать с постели, мой хитренький маленький ангелочек уже познает прелести связи.
Мужчина появляется в преддверии в нашу комнату, облокотившись на дверь. На нем футболка с принтом рок-группы «Def Leppard», кожаные штаны и офигенные тяжелые ботинки. Белые волосы убраны назад в маленький девчачий хвостик.
Мой любимый образ.
При виде его тело расцветает от восхищения.
— Дес… мы теперь связаны.
Все лицо сияет в улыбке.
— Связаны.
Я трогаю кожу, где находится шрам.
— И ты вылечил меня. — Я просто полна сил и чувствую себя обновленной в самом совершенном виде. — Как тебе удалось?
Темпер? Вылечила ли она меня и восстановила нашу связь? Не думаю, что она умеет такое.
— У меня свои пути решения.
Дес отталкивается от двери и подходит ко мне. Я касаюсь его лица, и он наклоняет голову в сторону моей руки, смакуя мое прикосновение к его щеке.
— Что случилось?
— Пока я дрался с отцом, ты дралась с Грин Меном.
— С Похитителем Душ…, — бубню я. Даже сейчас от одной мысли по мне пробегается дрожь. Он все еще где-то рядом.
И отец Деса…
— Но я думала, что твой отец…
— Мертв? — заканчивает Десмонд за меня. Его выражение лица мрачнее. — Так и я думал. — Глаза Деса устремляются куда-то вдаль.
— Где он? — интересуюсь я.
— Думаю, зализывает нехилые раны, — отвечает Торговец. Что бы ни случилось между сыном и отцом, дураку ясно, что Дес победил в этом раунде. Также очевидно, что победа не принесла ему радости.
Он напрягает челюсть.
— Где бы он ни был, ясно одно: он заодно с Похитителем Душ.
Услышав вновь о Похитителе, внимание обращается к моей непосредственной ситуации. Удар в живот. Смертельный порез. Холод после того, как кровь вытекала из тела… Я помню Деса, умоляющего меня ожить, и все еще чувствую фантомные пальцы его магии, пытающиеся вытащить меня из объятий смерти.
Но это не сработало. Я помню. Почувствовала, как магия отпускает меня. Но все же я здесь, живая.
Взгляд падает на браслет, но вижу лишь голое запястье. Восемь лет я носила его, и теперь браслета нет.
Я провожу рукой по запястью.
— Где он?
— Ты отплатила остальную часть долгов прошлой ночью. — Он имеет в виду тем, что я ожила.
— Но это не сработало.
— Я нашел другой… альтернативный путь, — говорит Дес почти вызывающе.
Я потираю руку, мурашки пробегаются по спине.
— Какой альтернативный путь?
Его серебряные глаза смотрят в мои.
Слышала ли ты, что лиловое вино, самое редкое из фейских эликсиров, может не только подарить вечность смертному, но и исцелить все раны, — слова Похитителя Душ эхом отдаются у меня в голове.
— Был только один способ, — произносит Дес.
Я уже трясу головой, волна страха омывает меня.
— Нет, — издаю я шепотом.
Лекарство от всех болезней, и если ты выпьешь его… твоя душа может стать моей.
— Я дал тебе лиловое вино, — обыденно безжалостный Торговец глазами умоляет меня понять его, — потому что не мог дать тебе умереть.
Можно ли мертвецов считать мертвыми?
Это ловушка. Похититель Душ ее установил, а Дес, мастер уловок, попался в нее. Я выпила вино и избежала смерти… за некую цену.
Это наша маленькая игра… и поверь мне, чаровница, конец еще не близок.
Теперь всю темную магию Похититель без труда может использовать на мне. Я стала более уязвимой, будучи бессмертной, чем в образе смертной. И Похититель Душ знает это.
Я все еще иду по твою душу. Твоя жизнь теперь моя.
ЭПИЛОГ
Глубоко в священном дубовом лесу королевы кровоточат царские деревья, прогнивая изнутри. Звуки рубящих топоров и неземные вопли дубов заполоняют воздух. Дерево за деревом вырубают, и тела спящих мужей из них высвобождают.
Королева Флоры держится вдалеке от всех в своих башнях, оплакивая убитую пару, пропавший гарем, умирающий лес.
Один за другим гости покидают дворы Царства Флоры, уезжая домой с Солнцестояния и забирая своих ранее спящих товарищей с собой.
Все угрюмы и мрачны. Так как тьма укрывает их головы.
По всему Потустороннему миру странные мертвые дети лежат в ожидании, их стеклянные глаза устремлены в пустоту.
Океан гробов покоится на четырех отдельных землях. Женщины внутри лежат неподвижно, их тела облачены в формы, оружия покоятся на их груди. Может, прошли месяцы и года, но их кожа все также тепла и мягка как в тот день, когда они сомкнули веки.
Много песка утекло, но все спали в ожидании…
И вот. Что-то грядет.
Пальцы дергаются. Мышцы напрягаются.
Не мертвы, но также и не живы… пока что.
Священные дубы стонут, их ветви раскачиваются, когда сеть лоз отрываются от их плоти.
Трещина образуется вдоль одного из стеклянных гробов, словно паутина на прозрачной поверхности. Деревянные щепки расщепляются вдоль центра ствола. Дьявольские дети улыбаются.
И затем у одного за другим раскрываются веки.
Время пришло.