— Не серчайте, Наталья Михайловна, — с пониманием произнесла нянечка, — это ребенок, ему ещё это позволительно. Пускай балуется.
— Я вовсе не серчаю, Марья Петровна, — с мягкостью в голосе ответила мать. — Я хочу, чтобы Александр понял, что нужно кушать более аккуратно, — продолжала она, глядя на своего сынишку.
— Сынок, слушай, что мать тебе говорит. Будь аккуратным, — подтвердил отец, допивая чай.
— Марья Петровна, присоединяйтесь к нам! — пригласила мать к столу няню.
— Ох, батюшки! — взмахнула руками та. — Кушайте сами, а я потом, когда уберусь, и позову ещё дядю Васю; его тоже кормить нужно, — выговорила няня, удаляясь из столовой.
Сашка немного приободрился и исподлобья стал медленно осматривать лица окружающих, что на них написано. Все они смотрели на него, тщетно пытаясь скрыть свою улыбку, но у мальчика выражение лица не изменилось. Он с виновным видом стал облизывать свою ложку. Глядя на эту опущенную светлую головку, ручонки в липкой сладости, мама усиленно и глубоко вздохнула:
— Сашенька, Сашенька…. Лиза, милая моя, подай мне, пожалуйста, горбушку хлеба.
Лиза поспешно подала ее матери. Наталья Михайловна намазала на хлеб сгущенное молоко и положила в тарелку Саши:
— Кушай, сластенушка наша!
Это вмиг все изменило. Сашка понял, что прощен, и с превеликим удовольствием начал лопать предложенное лакомство.
— Благодарение Богу за великолепный завтрак, — сказал Федр Николаевич, поднявшись из-за стола. Он наклонился к своей жене и поцеловал ее в лоб. — Извещай меня о любом изменении состояния. Хорошо? — отец не ушел, пока не услышал ее тихое «Да, конечно». Удовлетворившись ответом, он взял свою газету: — Саша, я буду в библиотеке. Когда покушаешь, можешь подняться, и мы позанимаемся с тобой. Ты помнишь об этом?
— Угу! — ответил Саша с полным ртом.
— Ты еще не передумал учить стих?
Мальчик замотал головой: нет.
— Замечательно! Тогда я тебя жду, — с этими словами Федр Николаевич покинул столовую.
— А я уже всё! — объявил Сашка, поспешно допивая чай. — Я иду к папе! Спасибо Богу! — он быстро слез со стула, утерся и помчался вслед за отцом.
— Пожалуй, и я пойду наверх, — сказал Роман, закончив свой завтрак. — Благодарю Тебя за это, Господи. — Роман вышел, оставив Лизу и маму одних.
Лиза положила пустую чашку на блюдце:
— Мама, с тобой все в порядке?
— Да, всё хорошо, моя девочка, — нежно ответила Наталья.
— Отец просил тебя извещать его об изменениях состояния: значит, что-то всё-таки случилось.
— Я просто устала немного. Это пройдет. Не волнуйся, Лизонька.
— Это точно? Или…
— Это точно, дорогая. Мне просто нужно немного отдохнуть.
— Конечно, я позабочусь о том, чтобы тебя никто не беспокоил.
— Не стоит, моя дорогая. Я хочу писать на холсте. Думаю, это меня успокоит.
— Это удивительное лекарство, мама! — просветлела Лиза и встала. — Позволь, я проведу тебя…
— О, Лиза, я справлюсь с этим, — остановила дочку тронутая мать. — Какая ты у меня добрая и заботливая! Спасибо. Мне кажется, что у тебя сегодня намечены занятия с Лидией Ивановной. Разве не так?
— Да, матушка, но мне совсем не хочется оставлять тебя одну сейчас.
— О, мой милый ангелочек, — мать подошла к дочери и обняла ее. — Ступай с Богом. Пусть Он оберегает тебя и даст тебе разумения. Я же одной не останусь никогда. Твоя забота всегда будет меня ободрять, даже на расстоянии, мой цветочек! Ступай…
— Благодарю тебя, мама, — сказала с ободрением Лиза и поцеловала ее руку. — До скорого! Я вернусь к нашему собранию.
— С Господом! — отпустила ее мать.
Через две минуты в столовой снова появилась Марья Петровна.
— Вы уже покушали? — удивилась она. — Так быстро?
— Да, мы уже позавтракали.
— Тогда отдохните, матушка, Наталья Михайловна, немного, а я пока быстренько уберу со стола.
— Вы, няня, как всегда вовремя, — сказала Наталья Мохова и с облегчением присела на стул. — Марья Петровна, вы разговаривали с Василием Павловичем, как я просила? — поинтересовалась она, наблюдая за работой няни.
— Говорила. Как же?
— Он пройдет сегодня?
— Я не знаю, матушка. Он обещал поразмыслить над моими словами. А придёт али нет: не знаю.
— Благодарю вас. Еще один вопрос к вам, Марья Петровна. Что вы можете сказать о Дуне Скупановой?
— О соседке моей что ли?
— Да.
— О, это несчастная женщина! На днях пришёл ее муж пьяным. Дебоширил так, что нам, соседям, было не до сна. Дуня детей-то к матери отправила в ночи, чтоб меньше видели да знали, а сама все удары получала. Так днём-то муженек выспался да ушел. До сего дня его никто не видал… А Дуню жалко. Она хорошая, да и мне по-соседски помогает.