- И… Что это значит? – настороженно спросила я, не понимая, к чему он клонит.
- А это значит, малышка моя, что завтра у тебя будет возможность оказаться среди таких же, как мы!!! – его глаза загорелись таким счастьем, что я даже позавидовала: ну да, он-то, видимо, знает, КАК оно бывает, и предвкушает сейчас радость от новых впечатлений. А мне как-то стало не по себе:
- А что нужно от меня? – тихонько поинтересовалась я.
- Я тебя подготовлю, не беспокойся! – уверенно произнес он, заруливая на парковку около торгового центра.
Пока мы шли по коридорам торгового центра, разглядывая вывешенный в стеклянных витринах товар, он заметил яркую светящуюся вывеску интим-салона. Взяв меня за руку, он уверенно направился туда. Пройдя внутрь сквозь плотную штору-дверь, я замерла, удивленно рассматривая выставленный в витринах товар: я была первый раз в таком месте…
Он уверенно подошел к продавщице:
- Нам нужно платье. Короткое платье. Где мы можем посмотреть?
Продавщица подвела нас к стойке, выложив на витрину несколько вариантов разных платьев: из кожи, из кружева, разных цветов, разной длины, с вырезом под грудью, с дырками на месте сосков… У меня разбежались глаза, и зардели от смущения щеки.
- Нам, пожалуй, вот это, - остановил он выбор на ярко-красном латексном платье – корсете, со шнуровкой впереди: от выреза декольте до самого низа. Платье едва доходило мне до середины бедра. Я ошарашено смотрела на него:
- И ЭТО я должна буду надеть?! Туда, где будут чужие, незнакомые люди?!
- Малыш, но в том - то и дело, - успокаивающе тихо заговорил он, - Там, где нас никто не знает – проще появиться одетой вот так, чем, например, на офисной вечеринке. И потом, поверь мне: все остальные будут одеты во что-то подобное.
Расплатившись, мы вышли из магазина. Он нес картонный черный пакет в руках…
- дороге мы заехали в пиццерию, чтобы дома уже не отвлекаться на приготовление пищи, и помчались домой: он обещал провести контрольный урок перед завтрашним днем. Ну как – «урок», он отмалчивался больше, отводя взгляд в сторону, и улыбался загадочно, проговорив только, что сюрприз меня точно ожидает.
Пока я купалась и одевалась в свою обычную уже одежду – кружевное белье и чулки, он что-то там творил в комнате. По доносившимся звукам я не смогла определить, что же именно. Но, когда я вышла из ванной, ошарашено остановилась на пороге: в дверном проеме появились крючки: по бокам по две штуки – внизу и вверху, и один посередине вверху дверного проема. Он молча взял меня за руку, и подвел к этим крючкам, поставив в проеме. Продев веревки по этим крючкам, он растянул меня звездой, прочно закрепив концы веревки так, что я не могла даже пошевелиться. Потом веревку с центрального верхнего крючка протянул в кольце ошейника, зафиксировав голову. Теперь я не могла не только вырваться, но даже пошевелиться: все мышцы были напряжены до предела. Он встал за мной так, что я не могла его видеть, и стал смазывать чем-то холодным мне спину. Очень сильно запахло спиртом. Я внезапно поняла, что сейчас меня ждет, и закричала:
- Не надо! Я не смогу!! Пожалуйста, не надо! Я к этому не готова!!! – на грани истерики завопила я своим обездвиженным телом.
- К ТАКОМУ ты никогда не будешь готова: это надо просто сделать. И я сделаю это сейчас, - спокойно, не обращая на мою истерику совершенно никакого внимания, произнес он. Зашуршал пакет, и я краем глаза увидела, как на стол посыпались одноразовые иголки с разноцветными основаниями: желтые, красные, синие: всё мое тело сжалось в одну большую пружину. Он подошел ко мне вплотную и, легко проведя пальцами по моей спине, горячо зашептал мне на ухо:
- Расслабься! Я специально тебя крепко зафиксировал, чтобы ты не смогла навредить себе неосторожным движением, - Я услышала, как на пол упал футляр от иглы. Он прищипнул пальцами кожу на моей лопатке, и осторожно проткнул ее иглой. Насквозь. У меня потемнело в глазах, и из них брызнули слезы. Там, где игла вышла, было ощутимо больнее, чем в месте первого прокола. Губы сами зашептали:
- Пожалуйста, не надо…
Он грубо схватил меня за волосы, и снова обжег своим дыханием мое ухо:
- Ты можешь кричать, можешь плакать, можешь стонать, но не смей больше меня ПРОСИТЬ, иначе я проколю тебе губы! - От его тихих, но жестких слов я сжалась еще сильнее, сердце бешено заколотилось в груди. На пол упал следующий колпачок. Вторая игла вошла много легче первой, возможно, потому что я была готова, и ждала этой боли, лишь вздрогнув от прокола. Он провел пальцем по моей спине, и прошептал:
- Умница, девочка.