То ли ради приличия, то ли из удовольствия наставлять рога, Борджиа нравилось, когда у его любовниц были мужья. Он устроил Ваноцце два успешных брака, пока она оставалась его любовницей, и еще один для ее преемницы, прекрасной Джулии Фарнезе. Девятнадцатилетняя Джулия, с золотистыми волосами до пят, была выдана замуж за Орсини. Свадьба состоялась во дворце Борджиа, и почти одновременно Джулия стала любовницей кардинала. В эпоху Ренессанса распутство не было таким уж скандальным явлением, но связь старика пятидесяти девяти лет от роду с девушкой на сорок лет моложе его казалась итальянцам оскорбительной и безвкусной. Репутация Борджиа оказалась подмоченной и стала предметом грязных шуток.
Недостойные средства, позволившие Борджиа взойти на папский престол, вскоре стали широко известны, поскольку разочарованные сторонники делла Ровере не могли сдержать своего негодования. Борджиа сам открыто хвалился своим поступком. Это была ошибка, так как симония являлась официальным грехом и давала врагам папы инструмент для давления на него, которым они очень скоро и воспользовались. Тем временем новоизбранный Александр VI устроил великолепную церемонию: он торжественно проехал по Риму в Латеранский дворец; его сопровождали тринадцать кавалерийских эскадронов, двадцать один кардинал, каждый со свитой из двенадцати человек, послы и знатные сановники, разодетые в пух и прах. Улицы были украшены гирляндами цветов, триумфальными арками, покрытые золотой краской юноши демонстрировали живые скульптуры, развевались флаги с фамильным гербом Борджиа — красный бык на золотом поле.
В этот момент словно бы тень Франции пала на Италию, предваряя чужеземные вторжения, которым суждено было ускорить падение папства и сделать Италию игрушкой в руках соседних государств. На протяжении следующих семидесяти лет захватчики будут грабить полуостров, наносить ущерб его благосостоянию, расхватывать куски территории, ущемлять суверенитет, на четыреста лет будет отсрочены условия для воссоединения Италии, и все это — ради сиюминутной выгоды. Раздробленная междоусобной войной своих правителей, Италия была заманчивой и уязвимой целью. Противников привлекали ее сокровища, даже если в том или ином регионе было не так уж спокойно и он выглядел не настолько процветающим и красивым, как это описывал Гвиччардини в знаменитой «Истории Италии». Экономическая необходимость не подстегивала вторжение, но война до сих пор оставалась привычным занятием правящего класса, а предполагаемые налоги с покоренных территорий считались гарантией покрытия издержек на саму кампанию. Возможно, что в итальянских походах нашла свое отражение экспансионистская тенденция национальных государств — точно так же, как первые средневековые крестовые походы служили отдушиной для выхода агрессивности баронов. Франция оправилась от Столетней войны, Испания наконец-то изгнала мавров, обе страны обрели национальную сплоченность, а освещенная теплым солнцем и измотанная междоусобицами Италия казалась для агрессоров очень привлекательной.
Скандал с избранием мог бы подсказать Александру VI, что следует подумать о своих прямых обязанностях. Вместо этого он немедленно принялся выстраивать политические изгороди. Свою дочь Лукрецию он выдал за Сфорца, а сына Жофре женил на внучке беспокойного короля Неаполя. В первый же год своего правления, к возмущению оппозиционно настроенных кардиналов, он расширил Священную коллегию. На кардиналов, проявивших себя на конклаве сторонниками делла Ровере, отнюдь не пролился золотой дождь. Преодолев их сопротивление, Александр VI назвал имена одиннадцати новых кардиналов, в том числе пятнадцатилетнего наследника д’Эсте и брата своей любовницы Алессандро Фарнезе, а также собственного сына Чезаре. Непригодность Чезаре к церковной карьере была столь очевидна, что вскоре он сам от нее отказался и занялся более свойственными ему занятиями — войной, убийством и всем прочим, что с ними связано. Другие назначенцы были расчетливо подобраны с тем, чтобы потрафить всем — империи, Франции, Англии, Испании, Венгрии, Венеции, Милану и Риму, среди них попалось и несколько порядочных и ученых людей. Новые кардиналы упрочили контроль Александра VI над коллегией. Узнав о назначениях, делла Ровере «издал громкое восклицание» и заболел от расстройства. Всего Александр VI назначил 43 кардинала, среди них семнадцать испанцев, в том числе пять своих родственников, и каждый из них заплатил за свою шапку. Суммы выплат дотошно записаны в дневнике Бурхарда.