Новой эре не суждено было состояться. Шестидесятичетырехлетний Пий III был стар для своего времени и болен подагрой. Под бременем аудиенций, консисторий и долгой церемонии посвящения в духовный сан и коронации он слабел с каждым днем и умер через двадцать шесть дней.
Радость и надежда, с которыми было встречено появление Пия III, показали, что люди жаждут перемен. Папству недвусмысленно было сделано предупреждение о необходимости сосредоточиться на задачах, связанных с коренными интересами самой церкви. Если треть Священной коллегии это и осознала, то она была листком на ветру, увлекаемым амбициями большинства. Чтобы добиться своего избрания, Джулиано делла Ровере использовал «неумеренные обещания» и подкуп там, где они были необходимы, и, к всеобщему изумлению, положил на лопатки все фракции и получил наконец-то вожделенную папскую тиару. Конклав избрал его менее чем за 24 часа — самые короткие выборы за историю церкви. Чудовищное эго нового папы выразилось в изменении имени всего на один слог — Giulio — Julius — Юлий II.
Юлий II вошел в число великих пап не только благодаря своим достижениям, но и в не меньшей степени в связи с Микеланджело, ибо искусство, наряду с войной, покрывает человека неувядаемой славой. В отношении данных им обещаний он был таким же забывчивым, как и три его предшественника. Папу поглощали две страсти, в основе которых лежали не его жадность или непотизм. Он хотел восстановить политическую и территориальную целостность Папской области и украсить Святейший престол, прославив себя через искусство. И в том и в другом Юлий II добился важных результатов, и, поскольку они были наглядны, история его заметила, хотя существенный аспект его правления — религиозный кризис — так и остался неразрешенным. Цели его политики были временными. Несмотря на присущую папе силу характера, он, по словам Гвиччардини, упустил возможность «помочь спасению душ, для которых был наместником Христа на земле».
Импульсивный, вспыльчивый, упрямый, не идущий на компромиссы, Юлий II был слишком нетерпелив, с ним невозможно было посоветоваться, прислушаться к чужому мнению он был неспособен. «Телом и душой», свидетельствовал венецианский посол, «он гигант. Все, что он задумывает ночью, уже на следующее утро должно быть исполнено, и он настаивает на том, что сделать это он должен сам». Встретившись с сопротивлением или с противоположным мнением, «он мрачнеет, заканчивает разговор или прерывает говорящего колокольчиком, стоящим подле него на столе». Юлий II тоже страдал от подагры, были у него нелады с почками, да и с другими органами, но телесные болезни не могли укротить его нрав. Его плотно сжатые губы, темные «ужасные» глаза говорили о несгибаемом характере, готовом сокрушить любое препятствие. Итальянцы говорили о папе: террибилита, то есть «устрашающая сила».
Справившись с Чезаре Борджиа, Юлий II приступил к нейтрализации враждующих баронских фракций Рима — начал устраивать браки родственников с членами семей Орсини и Колонна. Он реорганизовал и укрепил папскую администрацию, навел в городе порядок — прибег к жестким мерам против бандитов, убийц и дуэлянтов, процветавших при Александре VI. Для охраны Ватикана и для сопровождения папы в инспекционных поездках по папским территориям Юлий II нанял швейцарских солдат.
Укрепление папского правления началось с кампании против Венеции с целью возвращения городов Романьи, отнятых у Ватикана. Для этого Юлий II обратился за помощью к французскому королю Людовику XII. Начались дипломатические переговоры — местные и международные, надо было нейтрализовать Флоренцию, привлечь императора, подтолкнуть союзников, убрать оппонентов. Все участники итальянских войн имели виды на расширившиеся венецианские владения и в 1508 году заключили союз, названный Камбрейской лигой. Войны Камбрейской лиги последующего пятилетия отражают логическую последовательность оперных либретто. Сначала все ополчились на Венецию, а потом на Францию. Папа, империя, Испания и швейцарские наемники принимали участие то в одном альянсе, то в другом. Благодаря мастерскому манипулированию финансами, политикой, оружием, подкрепленному отлучением от церкви, когда конфликт переходил в опасную фазу, папа заставил Венецию вернуть захваченные земли.