— Не включается, и хоть ты тресни.
Я всю дорогу раздумывала над одним-единственным вопросом.
Рассказать, что я знаю про обитающее в подвале нечто?
Или умолчать?
Оно вполне может быть засекреченным экспериментом. Тогда меня могут и убить, чтобы тайну не разглашать. Не сейчас, конечно. Потом. Когда помогу и спасу мир в лице отдельно взятой академии.
Так обычно с героями, узнавшими слишком много, и поступают.
А вдруг ректор не в курсе вообще, что здесь что-то водится? Вон как удивился поломке. Которой в принципе следовало ожидать, учитывая опасное соседство.
И, кажется, я знаю в чем проблема. Мне и в механизме ковыряться не надо.
— Заряд проверяли? — поинтересовалась у Хаттегера, не спеша укладываться по его примеру на пол.
— Конечно! — кивнул мужчина и потыкал носком полурасстегнутого сапога в толстый шнур провода. — Бесперебойная подача из аккумулятора, мы его только на прошлой неделе заряжали!
— Верю, что заряжали. Но вы проверьте все-таки, — мягко посоветовала я.
Мужчины переглянулись. Артефактор обошел прибор размером с хороший шкаф и чем-то забряцал по ту сторону. Послышались не самые ласковые эпитеты.
— Ну вот. Проблема решена, — довольно улыбнулась я.
— Не похоже, — скептически нахмурился ректор, прислушиваясь к цветистым выражениям. — Скорее, наоборот, все только усложнилось.
Хаттегер снова показался из-за прибора, на этот раз еще более встрепанный. На щеке мужчины темнела маслянисто поблескивающая полоса.
— Не пойму, в чем дело! — цензурно обрисовал он ситуацию, учитывая присутствие дамы. — Кабель в порядке, разъем тоже. Соединяются как положено, без зазора. В проводе магия есть, а в прибор ничего не поступает. Мисс Тейра права, генератор щита действительно банально разрядился.
— Не слишком банально, учитывая что мы не можем понять в чем дело, — буркнул Айзенхарт и сам полез за махину.
Я же поставила чемодан на пол, размяла пальцы и встряхнула кистями, сбрасывая напряжение.
Похоже, в академии каждая собака в курсе, кто я такая. Даже вопросов не задают, констатируют факт. А как талантливо делали вид, что мне удалось их обмануть! У, конкуренты-лицедеи!
— Попробуйте заменить шнур? — предложила я, обходя просторное помещение.
Оно было почти пустым, если не считать той самой махины в центре и стекающихся отовсюду тонких нитей контроля. Они соединяли «сердце» с опорными точками щита по краю обрыва, замыкая контур и обеспечивая бесперебойную защиту.
Ну, до тех пор пока все работало, конечно.
— Именно этим и заняты! — пропыхтел Айзенхарт, помогая коллеге разматывать запасной кабель.
Я почти не сомневалась, что оба они бывшие ловцы или из смежных структур. Откуда им еще знать мою настоящую личность?
Точнее, официально-настоящую.
Признаться, реального имени я не знала и сама. Тейрой меня назвали в приюте, куда я попала в возрасте трех лет, ничего не помня о себе и одетая в нищенские тряпки.
Талант к воровству и притворству у меня обнаружился довольно скоро. Чуть позже появились навыки сокрытия преступления и заметания следов. Конфеты из коробок исчезали сами по себе, обидчики, пытавшиеся меня задирать, спотыкались на ровном месте, при этом свидетелей либо не находилось, либо они меня не замечали.
Как ни странно, отвод глаз начал получаться у меня раньше, чем пробудился дар. Наверное, пассивное умение.
Свою расу я так в точности и не определила. Сначала считала себя человеком. Магом. Лишь когда возраст перевалил за сорок, а лицо осталось таким же нежным и свежим, как в восемнадцать, я заподозрила неладное. К тому моменту я уже плотно погрязла в теневом мире преступности, заработала определенную репутацию и обросла связями.
Но даже это не помогло мне найти родителей.
Либо их давно нет в живых, либо они не горят желанием быть обнаруженными.
Да и, если честно, я сама не слишком жажду их отыскать. Вот поначалу хотелось — то ли в лицо плюнуть с презрением, то ли в объятия пасть, орошая слезами все подряд.
Но природный цинизм и рационализм взяли верх.
Справлялась как-то все эти годы одна, и незачем что-то менять.
Только сейчас, когда с виду приличные мужчины отнеслись ко мне с уважением и даже попросили о помощи несмотря на то, что в курсе моих делишек (отчасти, конечно, вряд ли у них есть весь послужной список, хе-хе), в душе всколыхнулось нечто неопределённое, но отчетливо тоскливое.
Наверное, любому человеку нужно иногда тепло и принятие.