Настроение резко улучшилось.
Кажется, все не настолько мерзко, как казалось с утра!
Глава 13
Занятия — громко сказано.
Весь день мы посвятили уборке. Разноплановой и беспощадной. Боевики сконцентрировались на физической работе — поднять упавшие деревья, собрать разбросанный по лужайкам гравий, очистить окрестности от осколков и обломков.
Внутри женского общежития девочки справлялись своими силами. Чинили шторы, сгребали труху, налетевшую с ветром.
Восстановить стекло оказалось не так-то просто. В идеале нужно подобрать все обломки, чтобы они сами вспомнили исходную форму и собрались в нее под воздействием рестраврирующего заклинания. Но поскольку окон было много, и в разбитом виде они где перемешались, где вовсе рассыпались снаружи по кустам, обычный алгоритм не срабатывал. Пришлось идти сложным путем: сначала утилизировать весь мусор, рассортировать по материалам, а уже после переплавлять в мастерской в обычные стандартные стекла. Их потом по одному вставят работники академии.
Ремонт грозил растянуться на несколько недель. Не все проблемы можно решить при помощи магии, кое-где умелые руки и молоток с отверткой куда уместнее.
Запрет на использование дара временно отменили. Не ручками же все поднимать! Так что к обеду мы все выглядели не лучше ректора с артефактором. А ближе к ужину так и хуже.
Кстати, что Айзенхарт, что Хаттегер трудились наравне со всеми.
Чаще всего я их видела поблизости от женского общежития, но, вероятно, это совпадение. Не могли же они на полном серьезе думать, что я попробую сбежать?
Или могли?
Чужая душа потемки, конечно. Тем более репутация у меня соответствующая.
Кстати, я так не узнала, как меня вычислили. Надо бы уточнить.
Во-первых, любопытно.
А во-вторых, учту где прокололась — на будущее.
После ужина к кабинету ректора я брела без особого энтузиазма. Больше всего хотелось лечь в постель и умереть на недельку. Давно я так не выкладывалась!
Я больше спринтер, чем марафонец. Могу вложить весь резерв в одно заклинание и разровнять все к песям.
А вот так, по капельке цедить целый день — выносите меня.
Айзенхарт уже ждал. Сидел за столом и распивал нечто темно-карамельное в обществе друга. Любимое кресло почившего мистера Дитлинда пустовало, я с облегчением в него рухнула и взмахнула рукой из последних сил.
— Мне тоже налейте. Для бодрости! — повелела со слабым вздохом.
— Студентам не положено, — не слишком уверенно возразил Хаттегер и метнул вопросительный взгляд на начальство.
— Ну серьезно! — воскликнула я, привставая, и снова повалилась обратно. — На здравую голову я с вами сотрудничать отказываюсь.
— Не рассчитывайте на что-то эдакое. Это восстанавливающий сбор на шишках! — предупредил Айзенхарт, но полтора пальца в граненый стакан нацедил.
На чем бы там ни настаивали, пробрало до самой печенки.
— Рассказывайте! — разрешила я, придя в более благодушное настроение.
— Собственно, я думал, это вы нам расскажете, — выгнул бровь ректор.
Я отзеркалила его мимику. Получилось даже выразительнее.
— Ничего не знаю, ничего не помню. Смирно учусь и жду своей незавидной участи, — отчеканила и сделала еще глоток. Зелье действительно неплохо восстанавливало силы — уже не было чувства, что на мне пахали неделю без анестезии.
— Потайной ход! — подсказал Хаттегер. — Вы сказали, он где-то за стеной.
— Да ну? — вытаращила я глаза в искреннем изумлении. — Неужели? Найдете — обязательно расскажите, что там! Так интересно!
— Хватит изображать дурочку. Вам не идет! — рыкнул Айзенхарт. — Чего вы хотите?
— Взаимовыгодное сотрудничество? — мурлыкнула я. — Это мне по душе. Пожалуй, для начала хотелось бы магическую клятву. С моей формулировкой.
— Лучше мы как-нибудь сами справимся, — проворчал Хаттегер.
— С большим удовольствием посмотрю, как именно! — заулыбалась я.
Устроилась поудобнее и залпом допила оставшееся в стакане пойло. Шишки особенно четко ощущались в послевкусии. Спросить, что ли, рецептик на прощание?
— Мы вполне можем подождать год, пока не появится связь с твердью. И позвать специалистов, — отрезал Айзенхарт. — Зря я вас пригласил. Всего доброго.
— Да нет, не зря, — безмятежно отозвалась я, и не думая подниматься из уютных недр. — За этот год случиться может многое. Кто знает, доживем ли? Я не про себя, конечно. Такие, как я, хуже тараканов — уцелеем в любой ситуации…
— Вы мне сейчас угрожаете? — перебил ректор.
— Предупреждаю. Из самых лучших побуждений! — еще и руку на грудь положила, для пущей убедительности.