Некоторое смущение Пня объяснялось легко: несмотря на то что щеки его были гладко выбриты, шея представляла собой форменную катастрофу, словно тут за дело взялся Эдвард Руки-Ножницы: практически каждый миллиметр кожи покрывали небольшие порезы, местами заклеенные бумажками. Максимально облегчив свой наряд, старьевщик снова попытался переставить камень, и тот вновь не дался. Попробовал еще раз. Безрезультатно. Пандора завтракала, наблюдая за войной опекуна с ее нянькой, и никак не могла понять, почему бабуля Беза вредничает. Проверяет его, что ли? Уже и каша была съедена, и тосты распробованы, и даже большая кружка какао подошла к концу, а воз – ну то есть межевой камень – и ныне там. Енот на происходящее смотрел с не меньшим недоумением. Потом они с Дорой переглянулись, девочка приглашающе похлопала по коленкам, и дважды звать Репу не пришлось – он тут же мохнатым покрывальцем распластался пузом вверх и даже в предвкушении поджал лапки. Наблюдая за безуспешными попытками Александра Витольдовича сдвинуть бабулю Безу и наглаживая енотика, Пандора почувствовала, что ее глаза постепенно закрываются…
Проснулась она от яркого солнечного луча, умудрившегося, несмотря на крышу веранды, таки пробиться к девочке. На часах – почти восемь, енота на коленях не оказалось, завтрак со стола исчез, а бабуля Беза как стояла посреди дороги, так и стояла. Привалившись к ней спиной, на земле обреченно сидел Александр Витольдович, и ветер доносил до девочки обрывки его увещеваний:
– Но вы же понимаете, что это – проезжая часть… Всем станет удобнее, если вы переместитесь поближе к дому…
С одной стороны, Пандоре не особо хотелось лезть в разборки между взрослыми: бабуля Безвариантов была довольно старым межевым камнем, и если уж бралась с кем-то мериться силой, то явно не из праздного интереса. С другой – несмотря на все заверения опекуна, Дору беспокоили одиноко стоящие перед входом в общежитие коробки с Катиными вещами. В принципе, зная подругу, она понимала, что там, скорее всего, сплошь запасная одежда, а значит, должно быть не особо тяжело… Решительно встав, девочка направилась к парочке взрослых, которые, по идее, взялись за ней присматривать.
– Александр Витольдович…
На нее очень протяжно и грустно посмотрели – так, что аж сердце защемило. Закатавший штанины и рукава опекун выглядел сейчас словно в разы моложе привычного. Две верхние пуговицы на рубашке оторвались, и, непонятно зачем и почему, Пандоре внезапно подумалось, какие у него острые ключицы, того и гляди кожу проткнут. Как назло, самого Александра тут же скрутило, и Дора в испуге метнулась к нему:
– Опять сердце? Снова станете говорить, будто все в порядке?
– Да, все хорошо, не извольте беспокоиться, – явно через силу выдавил Пень, потирая грудь. – Хотя, признаюсь, некоторая внезапность и беспричинность сбивают с толку.
– Может, вы перетрудились?
– Вряд ли. Просто ваша уважаемая дуэнья, очевидно, решила меня испытать и определенно пользуется ограничениями, которые накладывает текущая ситуация.
– Вам никогда не приходило в голову попробовать объяснять происходящее понятным языком? – съязвила Пандора, не успев себя остановить.
– Почему же, приходило. И эту идею я категорически отверг, – ухмыльнулся Александр.
Девочка замерла, а старьевщика скрутило с новой силой. Из дома выскочил енот со стаканом воды в лапах, подбежал и заботливо протянул господину. Тот с благодарностью взял.
– Вы что-то хотели? Я, к сожалению, видимо, еще какое-то время буду занят… – снова заговорил Пень, морщась и по глотку отпивая воду.
– Подумала, раз пока вы с бабулей Безой… знакомитесь, я могла бы и сама Катины вещи занести. Коробки, по идее, не тяжелые, а тем более вам плохо стало.
– Хотелось бы подчеркнуть, что в ухудшении моего состояния многоуважаемая госпожа Безвариантов не виновата ни на йоту.
– Да-да, конечно. Ну так как, я пойду?
Дора с надеждой смотрела на опекуна. Тот тяжело вздохнул и махнул рукой:
– Если желаете. Только, пожалуйста, сперва умойтесь и обязательно возьмите с собой пропуск. Если повезет, к тому моменту, как вы будете готовы, я и сам освобожусь.
– Договорились! Но, насколько я знаю бабулю Безу, это надолго.
– Умеете вы поддержать…
Пандора хихикнула, поблагодарила и помчалась в дом – умываться. На лестнице ее успел обогнать Репа с ведром горячей воды, и она, вспомнив, что сегодня увидит Катину комнату, заулыбалась еще шире.