– День-добрый-тебе-тяжело-а-я-весь-такой-положительный-давай-помогу! – на одном дыхании выпалил неизвестный и попытался отобрать у Доры коробки.
Девочка предсказуемо вцепилась в них еще крепче:
– Спасибо, я сама. Они легкие.
– Вообще ни разу не похоже. – С этими словами ее внезапный собеседник все-таки выхватил верхнюю. В просвет показалась голова парня явно азиатского происхождения. Встретившись взглядом с Дорой, он тут же лучезарно улыбнулся: – Ну да, точно, для тебя стопроцентно тяжелые. Куда несем?
Пандора напряглась. Как и всякий обитатель мегаполиса, она не считала разумным отдавать вещи в руки незнакомцев или говорить, где живет. Возможно, юноша это понял, потому что тут же поставил коробку обратно, вновь закрыв Доре обзор, после чего одним движением отобрал вообще всю стопку и, легко удерживая ее одной рукой, протянул вторую:
– Я – Ганбата. А ты? Не ожидал, что кто-то еще в начале июня тут будет. Ты явно необычная!
Девочка оглядела своего незваного помощника: черные ботинки, ярко-оранжевые носки, выгоревшие джинсы, леопардовая рубашка и розовый пиджак, умудрявшийся блестеть без единого лучика солнца. И вот на фоне этого субъекта она – «необычная»?
– Дора. Извини, мне нужно поскорее все занести, пока дождь не начался.
Она хотела было вернуть коробки, но он уже снова ухватил их обеими руками.
– Тогда показывай дорогу! Да не смотри на меня так, не поломаю, честно. Что за школа у тебя такая чудная была, раз ты так боишься за вещи?
Решив не спорить с судьбой в виде общительного балбеса, Пандора указала на лестницу:
– Комната 210, предположительно второй этаж. А школа обычная, средняя общеобразовательная.
– Никогда о такой не слышал. Это где?
Дора замерла. Она много раз готовилась отвечать на вопросы, мысленно проговаривая в голове возможные варианты, и тот факт, что спрашивают ее с глазу на глаз, а не при всем классе, несколько успокаивал. С другой стороны, если сейчас выработать какую-то стратегию поведения, ее и придется придерживаться в дальнейшем. Ладно, постараемся не врать.
– В Москве.
Парень запнулся о ступеньку и было пошатнулся, но резко скакнул вперед, преодолев лестничный пролет, и тут же обернулся:
– Это чё, человеческая?
– Угу, – только и оставалось промямлить Доре, привыкшей, что окружающие все-таки стараются не щеголять своими способностями просто так.
– Всамделишная человеческая школа? – восхищению парня не было предела.
– Ну да, обычная.
– Фига себе, обычная. – Ганбата бодро нес коробки по коридору, даже не глядя на номера комнат. – Меня бы в жизни туда не пустили. И ты прям ходила-ходила, как настоящая? И долго?
Судя по реакции, подобные вопросы будут встречаться неоднократно. Надо привыкать.
– Десять классов. Собственно, в конце десятого и перевелась сюда.
Он сгрузил коробки у двери – ну да, номер 210, не ошибся – и оглядел Пандору с ног до головы.
– Десять лет проучилась в человеческой школе? Офигеть. Это же, блин… Ты, наверное, гений мимикрии? Зачем тогда перевелась? Окончила бы школу, поступила в человеческий вуз – тебя б с руками оторвали. Куча знакомых людей, которые совершенно уверены в твоей нормальности… Такое ж похлеще любого диплома! Ты наверняка про них все знаешь лучше наших преподов. Блин, реально, так круто! Тебя в чем-то заподозрили?
– Нет. Школьница как школьница.
Парень не сводил с нее удивленных глаз:
– Тогда зачем бросила?
Дора вдохнула поглубже. Надо объяснить, но не углубляться в детали. Что делать, если он начнет расспрашивать? Ладно, выкрутимся. Главное – не врать, на этом директор особо настаивала.
– Я не то чтобы захотела и бросила. Просто – с технической точки зрения – стала сиротой. А до совершеннолетия и без диплома хотя бы четвертого уровня мимикрии среди людей одной жить нельзя.
Ганбата резко посерьезнел:
– Прости, я не подумал. Пошли остальное принесу. – И, заметив, что она опять замешкалась, все-таки рассмеялся: – Да не оглядывайся, никто твои вещи не заберет. Нас тут трое на оба общежития, и уж шмотки-то Генке неинтересны совершенно.