Парочка явно к чему-то пришла, и Татьяна вынырнула из задумчивости, вслушиваясь. Патриарх мужского прайда вампиров говорил с неподдельным восторгом:
– То есть я правильно понимаю, что вы хотели бы оказывать мне консультационные услуги? А вам наглости не занимать.
– Не совсем так, хотя, пожалуй, насчет наглости соглашусь, – с разбивавшей сердца улыбкой отвечала Марго. – Я всего лишь предлагаю вам самому убедиться, что мои слова не пустой звук. Дайте мне сумму – и я увеличу ее, чтобы доказать свой профессионализм.
– Вдвое против моего? – предложил Богдан Иванович с веселым скепсисом.
– Втрое против вашего дохода с такой же суммы, – парировала Маргаритифера, почти торжествуя.
– А если нет? – джентльмен безусловно забавлялся.
– Мы с сестрами отработаем долг. Полагаю, вы понимаете, что это возможно, – уже холоднее ответила Марго. Да, отработать они могли. Элитные секс-услуги приносят неплохие деньги, особенно когда предоставляют их обладательницы полного пакета прав среднестатистической простыни. – Но если у меня все же получится, вы выкупите нас с сестрами. Им дадите свободу, а мне – работу.
Патриарх рассмеялся, и Татьяна невольно залюбовалась. Несомненно, эмоции ему шли в разы больше, чем бесстрастность.
– Сударыня, это самое безумное предложение, какое я слышал в своей жизни… – начал было он.
– И что? По привычке засунешь голову в песок? – внезапно даже для себя подала голос Татьяна. Болотные глаза встретились с черными и вновь зажглись неподдельным интересом. Патриарх ухмыльнулся:
– Пожалуй, не в этот раз. Позовите вашего дедушку. Мы заключим контракт.
Морской Царь с вежливым недоумением слушал объяснения гостя, а русалкам только и оставалось молча стоять неподалеку: их мнение интересовало Владыку в последнюю очередь. Каждый раз, когда Богдан Иванович упоминал, что Марго, если выдержит испытательный срок, будет у него работать, лицо Царя принимало очень гаденькое, мерзкое выражение, а глаза жадно шарили по фигуре так называемой внучки. В такие минуты Татьяна всегда поражалась выдержке сестры: сама она давно бы кинулась на старика с кулаками. Итог для Морского Царя был вполне удачный: при любом раскладе его гость выкупал семь сестер, всех до единой, и по лучшей цене, чем при торговле на аукционе. Да и с приворотом и прочими глупостями заморачиваться не надо. Царю нравилось. Желание Богдана Ивановича каждое воскресенье встречаться с одинаковками было воспринято с понимающей сальной ухмылкой, и с трудом выдержавшая оценивающий прищур Татьяна несколько последующих часов не вылезала из душа, пытаясь стереть с себя почти физическое ощущение липкого, пошлого взгляда. Оставалось только надеяться, что странный джентльмен и дальше будет вести себя так же, как в их первую встречу. От одной мысли о прикосновении мужских рук Татьяну почти выворачивало.
Этой же ночью ей приснился первый из вереницы сказочных снов. Обычно ее посещали кошмары, где главными действующими лицами были пасти с острыми зубами, изощренно изогнутые когти, тьма, боль и кровь – все, что и в жизни постоянно окружало взявшуюся защищать сестер русалку. Этот же сон оказался совсем иного толка: светлый, теплый. С приятным ароматом какого-то одеколона. Во сне возник он – взрослый мужчина с зонтом, так смутно кого-то напоминавший. И не просто возник – он любил Татьяну.
И она была не против.
На курсе «Продвинутое половое воспитание», специально добавленном в русалочью программу, их учили (пусть и без непосредственно процесса, ибо на девственности продаваемого товара у Морского Царя обозначился пунктик), как заниматься тем сексом, который обычно изображают в порнографии. Это больше походило на какой-то сумасшедший бой, яркий, жесткий, громкий и грубый, где главной задачей стояло удовлетворить, удивить и усладить взгляд мужчины. То, что ей снилось, оказалось совершенно иным. Медленным, заботливым и бесконечно нежным, словно ею не просто наслаждались, а и вправду любили. Робкие прикосновения, осторожные движения, сильные руки, которые держали, будто боялись отпустить, и тающие, почти воздушные поцелуи, плавящие и волю, и душу… Она проснулась в слезах, перепугав сестер, и с ужасающим пониманием, что внезапное чувство никуда не делось. Почему-то Татьяна была совершенно уверена: именно таким, всепоглощающе нежным, не как все, Богдан Иванович и будет. На трезвую голову это казалось безумием, продуктом больной фантазии, порождением искалеченного мозга. Впервые в жизни прямолинейная русалка добровольно пошла в библиотеку, а после, не удовлетворившись скудными записями о вампирах, на штурм Тимофея Ивановича.