Еще чудеснее было то, насколько легко Ганбата ей понравился. Обычно Пандора сторонилась незнакомцев – не важно, какими милыми они были, – и уж точно не обладала даром находить общий язык с чужими людьми. С мальчиком, однако, все ощущалось иначе, словно они дружили уже тысячи лет и никогда не расставались. Вроде бы он ничего особенного и не делал, вел себя даже навязчивее опекуна. Но в Пне это почему-то раздражало, а в Ганбате – располагало к себе. И открытая улыбка, и неподдельная честность, и полный восторг от простейших, казалось бы, вещей – все подкупало. Хоть парень никаких романтических чувств и не вызывал, но картина, как она приводит Ганбату домой и представляет Александру Витольдовичу, пробуждала у Доры исключительно мстительную улыбку. Да, определенно игра стоила свеч.
Как только они покинули территорию интерната, на небе появилось солнце, а тучи исчезли, словно их и не было. Пандора с некоторым недоумением спустила на землю енота, явно рассчитывавшего на долгий и полный поглаживаний путь домой, закрыла зонт и, любуясь облаками, зашагала в сторону избушки.
За день ситуация существенно не изменилась: выбившийся из сил Пень все так же продолжал увещевать валун, недвижимой преградой лежащий на дороге. С одной стороны, Пандоре хотелось повредничать. С другой – Ганбата и так уже был припасенным в рукаве тузом, и девочка легкой походкой подошла к неполадившим взрослым, подмигнула опекуну, в очередной раз присевшему у межевика и утиравшему шею платком, и с легкой укоризной в голосе произнесла:
– Бабуля Безвариантов, вы уже целый день с ним заигрываете. Я понимаю, юноша симпатичный, вам скучно, но, может, все-таки и вправду сойдете с дороги? Александр Витольдович обязательно будет приходить к вам пить чай. К примеру, в четыре часа дня. Что скажете? Вот и чудненько.
Пандора легонько погладила маковку камня, отступила на шаг и кивнула. В некотором замешательстве опекун вновь поднялся, с легкостью оторвал межевик от земли и спокойно отнес вглубь двора, поставив рядом с крыльцом. Снова достал заткнутый за пояс платок, тщательно утер им руки и вдруг с хитрецой посмотрел на Пандору:
– Симпатичный?
– Самую малость, – задрала нос та. – С точки зрения камня, конечно.
Тот хотел было парировать, но вдруг обеспокоенно нахмурился:
– Мне кажется или утром сударыня покидала дом в несколько ином наряде?
– Не кажется, – все так же гордо кивнула Пандора. – Вот только ничего не поделаешь, встретила в интернате одного юношу, а дальше – искра, буря, безумие. У меня же сейчас пора проб и ошибок, сами понимаете.
И, старательно не глядя на лицо опекуна, чтобы не рассмеяться в голос, гордо прошествовала в избушку. Сзади прозвучало растерянное донельзя «но, позвольте…» и топоток – енот поспешно кинулся объяснять хозяину произошедшее. Да, зря Ганбата переживал, что ничем не сможет ей пригодиться. Уже пригодился. Да еще как!
Богдан Иванович ждал, и ждал терпеливо. В Татьяне он не сомневался – если уж она согласилась, то исполнит его просьбу без вопросов или напоминаний, и оставалось одно – надеяться на ответ, который не факт, что и будет. Несмотря на всю власть и деньги, патриарх прекрасно осознавал разрыв между собой и тем, кого звал на встречу. Его вполне могли просто проигнорировать: в конце концов, вампиры и лешие никогда не были братьями навек и наличие в анамнезе помощи от Зеленого Князя вовсе не гарантировало продолжение банкета. Тем более неизвестно, какую цену Древний запросит за свои услуги: деньги его не интересовали, а то, чем пришлось расплатиться в прошлый раз, поражало до сих пор. Насколько далеко в будущее мог заглянуть Зеленый Князь? Или он сам тогда не знал, во что для патриарха выльется обещание исполнить его наказ? Оставалось лишь ждать и гадать. Ждать и гадать.
Богдан Иванович откинулся на спинку кресла, гипнотизируя лампу, и заметил краем глаза какое-то шевеление за окном. Поначалу не придал особого значения, но быстро опомнился: он же на самой вершине небоскреба, и если это не промышленный альпинист или не какой-нибудь супермен, то движения тут в принципе быть не может. Патриарх подошел к окну и даже не вздрогнул, когда в стекло внезапно, прямо как в его любимых фильмах ужасов, впечаталась белка-летяга в защитном шлеме из крупного ореха. Пристально на него посмотрела. Богдан Иванович ответил тем же.