Дмитрий сглотнул: мысль, что где-то в мире на самом деле водятся призраки, жизнь радостнее не делала. Скосил взгляд на Лолу:
– Эй! Ты-то нормальная, живая?
Та ненадолго отвлеклась от очередного уровня и успокаивающе покивала: да-да, все ок, в голову не бери. Выдохнул. Ну, хоть на том спасибо. Домовенок собрался уже юркнуть обратно в недра мотоцикла, как ДТП поспешил напомнить:
– А во-вторых?
– Ась? – недоуменно переспросил потерявший мысль Лохматыч.
– Ты начал с «во-первых», значит, еще какие-то неточности в батином рассказе есть?
Домовенок пошевелил губами, повращал глазами и спустя минуту выдал:
– Точно! Есть! Атаман в целом, конечно, правильно глаголал, но явно не шибко сведущ в вопросе-то.
Дмитрий укоризненно посмотрел на отца. Тот взвинтился:
– Издеваетесь, что ли? Я все это черт знает сколько лет назад от деда выслушивал, и далеко не по доброй воле.
– Ну да не суть, – примиряюще помахал рукой Лохматыч. – В общем, не тайный вражина схрон разнес-то, а свои. Перелом в войне на тот момент уже за вами был, верх над супостатами одержали, вот и приняли решение о массовом разоружении. Мол, ни к чему богатырей под ручку со Спящими Красавицами в мирное время выпускать, больно то для власть имущих неспокойно.
Кирилл аж подпрыгнул:
– Какое, к черту, разоружение? Свои же и перебили, получается?
– Агась, – как ни в чем не бывало кивнул домовенок. – А ты к словам моим не цепляйся, не сам выдумал, а строго по приказу говорю. Наши-то в вашем штабе тоже водились: где солдат – там и горилка, а посему доподлинно собственными ухами диспут слыхали. «Разоружение», мол, звучит в разы лучше «геноцида», оттого так и назвали. Вроде как бы даже и благое дело, если мельком на бумаги глянуть да и особо не вчитываться.
Оба богатыря – в розыске и при исполнении – погрузились в мрачное молчание. Лохматыч же, так и не дождавшись новых вопросов, нырнул обратно – апгрейдить мотоцикл. Обкатав гложущую его мысль со всех сторон, Дмитрий вновь заговорил:
– Бать?
– Да?
– Ты бы на мое время особо не грешил. Похоже, сломалось все сильно раньше.
Кирилл застонал:
– Да уж. Вторая мировая… это ж при Радаманте было. Только как тогда сам дед живым остался, если со Спящей Красавицей работал?
– Он вроде о контузии упоминал. Может, напарницу к другому перевели, пока отлеживался? И кстати, я правильно понял, что Спящими были не только женщины?
– Правильно-то правильно, – протянул Кирилл, задумчиво подперев подбородок, – но все равно странно, как по мне. Не сходится, хоть ты тресни. Неужто старик не знал, чьих это рук дело? Не докопался? Не верю. Только не после его баек. Тут точно творится что-то не то.
Глядя на слушавшую батины страшилки с абсолютно невозмутимым видом Лолу, Дима задумчиво протянул:
– Откуда тогда моя Красавица, если, по словам Лохматыча, те, кто остался, никак вмешаться не могут, а по твоим – без других Спящих новые не появятся?
– Хороший вопрос. Кстати, имя у нее есть?
– Есть. Только я пока не знаю, можно ли его тебе называть.
Напарница пристально посмотрела на своего богатыря, потом кивнула, поднял большой палец и вновь нырнула в игру.
– Мне представили ее Лолой.
– Лола, значит? – Судя по лицу, Кириллу имя ничего не говорило. – Интересно. Ладно, откуда берутся Красавицы, секрета никогда особого не делали: если молодуха на сносях в Лесу окажется и проведет там больше положенного, детки как раз Спящими и станут. Вроде бы человек, но и не совсем: может душу от тела отделять по собственному желанию. Конечно, Лес для беременной не самое подходящее место, а точнее даже гиблое, но другие Красавицы подобные трагедии чуяли и старались на девиц в беде богатырей вывести, чтоб помогли горемыкам. И чем больше таких спасали, тем больше рождалось Спящих и тем больше новых получалось найти.
От Дмитрия определенно ускользала главная часть концепции:
– Подожди, а почему они вообще в Лес попадали, беременные-то?
Кирилл начал излагать заунывным голосом, словно пересказывая лекцию: