Тут он почувствовал, как кто-то дергает его за штанину. Остановился. Скосил взгляд вниз и наконец заметил взмыленного енота Пня – Дениску.
– Ой, а ты здесь чего делаешь? Пандора не с тобой?
Животное покачало головой и принялось что-то объяснять лапками, однако Ганбата не особо его слушал: внимание вампиреныша полностью переключила на себя упавшая на нос снежинка. Потом мимо лица пролетела еще одна. И еще. Это же нетипично для начала лета? Или в школах всегда так?
Нетерпеливым рыком енот вернул внимание наследника патриарха к себе и в паре жестов, которые Богдан Иванович строго-настрого бы запретил использовать самому Ганбате, объяснил, что Пандора еще на какое-то время задержится и надо бы ее подождать. Вампиреныш задумался:
– А там, снаружи, как? Тоже холодно?
Дениска аккуратно отколол с носа сосульку и развел лапками – мол, сам догадайся.
– А небо затянуто облаками?
Тут зверь кивнул: если полагать низкие черные тучи за облака, то, конечно, затянуто.
– Тогда давай я зонтик возьму и сам за ней схожу? Мы так больше времени вместе проведем!
Енот в панике пытался остановить и как-то отговорить молодого вампира, но без толку: если уж наследнику патриарха что-то втемяшивалось, не помогла бы и шпала в лоб. Тяжело вздохнув, Денис Чертополох засеменил следом за Ганбатой, мрачно предсказывая ближайшее будущее. Ор, много ора. И возможно, пара эпических битв, если Крионикс не с той ноги сегодня встал.
Приютили же сиротку на свою голову…
Глава 21. Ребрендинг поневоле
– Марат говорит, ты плохо влияешь на папу. Из-за тебя он пьет, дерется и сбегает с совещаний.
– Он на меня тоже плохо влияет. Из-за него я лежу лежнем с больной головой и вынуждена слушать тебя.
Завтрак Дмитрий и Кирилл провели под обоюдные лекции о безопасном и разумном поведении. ДТП подозревал отца в подсознательном стремлении, даже сидя в закрытом гараже, находить неприятности на свою пятую точку, в качестве аргументации довольно успешно припомнив появившуюся из ниоткуда рубашку. Кирилл, в свою очередь, парировал, бросая недвусмысленные взгляды на смирно застывшего, покуда Лохматыч натирает бока, робопса: мол, кое у кого есть проблемы похлеще бесплатной одежды. Сошлись на том, что папа очень постарается просто сидеть и ничего не трогать, а сам Дима честно и не вызывая подозрений отработает смену, а после исключительно вежливо побеседует с поехавшей русалкой, уговорит ее навестить папеньку и, не нарываясь на неприятности и соблюдая максимальную осторожность, под присмотром Спящей Красавицы приедет обратно. На том и порешили.
Однако планы изменились еще на полпути к штаб-квартире: заверещавший Жанной Агузаровой телефон оповестил о звонке Сергея Полкановича.
– Ты, главное, не кипишуй, – начал тот без приветствий, что само по себе было довольно подозрительно.
– Неужто меня не только премии, но и благодарности лишат? – унылым голосом поинтересовался Дима, пытаясь с разбегу перестроиться на ценности собеседника.
– Хотели, – честно ответил начальник и тут же продолжил с наигранным оптимизмом: – Но я предложил заместо этого тебя на пару дней от работы отстранить. Посидишь недельку дома, подумаешь над своим поведением…
– Вам настолько не понравился мой отчет?
После краткой борьбы вежливости с честностью из трубки послышалось:
– Положа руку на сердце, Тишин, ЕГЭ по литературе ты б не сдал из-за комы проверяющих. Читая твои вирши, я каждый раз оказываюсь перед выбором: взять бутылку чего покрепче и рискнуть печенью или не брать – и рискнуть мозгом. Книжек умных купил бы, что ли, или на курсы писательские походил…