– Соскучились по семье?
К собственному удивлению, Дора не только не взвизгнула, но даже и не испугалась. Медленно повернув голову, встретилась взглядом с опекуном. Александр Витольдович со свойственной ему ненавязчивой улыбкой стоял рядом с чашкой чая в руках и, как не преминула заметить девочка, наконец-то обулся. Дора могла поклясться, что еще секунду назад тут никого не было, и она не слышала ни звука. Что ж, видимо, у хозяина дома были свои секреты. Она с тревогой перевела взгляд обратно на призрачную фигуру. Та спокойно гладила Дмитрия по голове, не обращая на наблюдателей никакого внимания. Пень продолжил уже совершенно будничным голосом:
– Все хорошо, она нас не услышит. Нас вообще никто не услышит, если мы этого не захотим. Один из полезнейших заговоров для скрипучего старого дома, если вас интересует мое мнение.
Дора снова скосила взгляд в комнату. Никто не шелохнулся, привидение словно их не замечало. Опекун отпил чай и решил проявить заботу:
– Как обеспокоенный вашим самочувствием взрослый я бы рекомендовал вернуться в кровать. Насколько мне известно, ваша тетушка не склонна к долгому бездействию и максимум часа через два изволит проснуться и умчаться. Полагаю, вы бы хотели ее проводить?
Дора в ужасе обмерла. Что он несет, да еще и так громко? В панике она оглядела комнату, но ее обитатели спокойно и мирно спали. Александр улыбнулся:
– Нас совсем-совсем сейчас не слышно. Все в порядке.
– Но… откуда вы узнали?
– Я как-никак владелец. Не знать особенностей собственной жилплощади в наше время – почти преступление.
– Нет, я про… про нее.
– О, вы о сестрице вашей матушки?
Одну из величайших тайн Дориной жизни он произносил вслух с такой же легкостью, как если бы желал приятного аппетита. У Доры в голове это не укладывалось, и все, что она могла, – это просто кивнуть и получить в ответ вежливую улыбку.
– Сударыня, я ваш опекун на ближайшие лет пять. Разве можно денно и нощно обеспечивать вашу безопасность и не знать от чего? Меня ввели в курс дела достаточно, чтобы я разбирался во всех хитросплетениях вашей родословной по обеим линиям. И я прекрасно знал, кого приглашаю в дом переночевать. Собственно, потому и пригласил: счел, что, учитывая разыгравшуюся трагедию, на новом месте вам будет спокойнее в окружении родных.
Он сказал «родных». На лице Доры не дрогнул ни один мускул, а вот сердце ушло в пятки. Не могли же ему рассказать и о…
– И о сводном брате, конечно же, тоже. Все-таки ваши родители были согласны доверить вашу безопасность лишь одному человеку, его и принудили быть вашим спутником.
– А вы как же?
– О, я давно уже не человек, так что в рейтинге не учитывался.
Дора отвернулась, жадно глядя на Дмитрия. Он был много старше, чем она помнила. И много старше, чем помнила Лола. Интересно, что чувствует она? Ведь он такой красивый…
– Полагаю, я так и не убедил вас поспать еще чуть-чуть? Обещаю разбудить и дать возможность проводить тетку под самым благовидным предлогом. – Опекун был неумолим и навязчив, как консультант в офисе электронных сигарет.
– Сомневаюсь, что буду в состоянии сейчас заснуть.
– Могу предложить крайне эффективный в таких ситуациях отвар трав.
Дора так на него покосилась, что он тут же замахал руками:
– Сударыня, право слово, исключительно проверенные и безобидные рецепты! Все натуральное!
– Без исследований, доказанной эффективности и описания побочных эффектов? Спасибо, не стоит.
Опекун иронично сощурился:
– Я сейчас не ослышался? Вы верите ученым, которые не верят в вас?
– Тот факт, что мое существование отрицается наукой, не означает, что это отрицание взаимно.
– Сударыня, вы восхитительны.
Что-то в этих словах показалось ей очень знакомым. Она присмотрелась к рыжему франту и осторожно уточнила:
– Кажется, мы раньше все-таки встречались?
– Этот вопрос так вас волнует?
Дора мысленно отметила, что недоумению на его лице не хватило искренности.
– Встречались ли мы? Конечно! Я же хочу знать, почему вдруг кто-то вообще ввязался за меня отвечать. И почему родители это одобрили.