Вместо ответа она повернулась к ним спиной. На розовой куртке во всю ширь был нарисован огненно-красный цветок с острыми шипами. Ответили мужчины хором:
– Роза? – уточнил Дмитрий, глядя на спину косухи.
– Суперзадница? – спросил Кирилл, явно смотревший ниже, и моментально получил за это подзатыльник от возмущенной Лолы. Сперва недоуменно заозирался, потом осознал и расплылся в улыбке: – Пацан, прикинь, твоя Спящая Красавица меня коснулась. Во круть!
Заметив выражение лица Лолы, Дмитрий впервые ей посочувствовал. Единственный фанат – и тот… батяня.
Шум внизу внезапно затих, музыка оборвалась, и полился негодующий мужской бас – драчунов наконец-то разняли, и минотавр выяснял, по какой, собственно, причине ему мешают тихо-мирно вести бизнес. Кирилл натянул кепку, подобрал с пола книжку, коробку лего, какой-то чемоданчик и выжидательно уставился на Диму с Розой. Те переглянулись.
– Ну? Куда нам теперь? – поинтересовался молодой богатырь.
– А я знаю? – изумилась оперативница Семьи.
– У вас что, нет тихих мест, где пересидеть можно? Мне ж с ним к людям не сунуться, заметут!
– Места-то есть, но не для чужих.
– Пацан со мной, – подал голос Кирилл.
– Ага. Вот только ты, по идее, больше не с нами, – развела руками Розовая. – Давайте как-нибудь сами, мальчики. Вас уже вдвое больше, чем я ожидала. Не самый хороший знак.
– Так надо, – снова влез Кирилл. – Я оставил себе послание, что разобраться во всем поможет Димка.
И вновь руки скрестились на груди:
– Послание? Ой как интересно. Вообще-то тебе строго-настрого запретили подобное делать.
Повисло неловкое молчание. Роза бросилась было к Кириллу, явно желая обшарить его карманы, но тот увернулся. Еще раз. И еще. Сытая по горло этим цирком, Лола достала из ближайшей коробки две сковородки потяжелее и громко ударила ими друг о друга. Чердак замер. Дима повернулся к ней:
– А ты знаешь, где нам схорониться?
Она на секунду задумалась, оценивающе зыркнула на Кирилла, кивнула и расплылась в неободряюще предвкушающей улыбке. Дмитрий начал смутно подозревать, что, возможно, щедрость Доры банально была вызвана желанием поскорее отделаться от такой помощницы. Розовая обреченно махнула рукой:
– Ладно, валите. Пока с вами Лола, сделаю вид, что все в порядке. И имей в виду, дружок: ляпнешь кому-то еще про инструкции из прошлой жизни – изъять их меня уже обяжут.
Кирилл почесал щетину:
– Чего ж я такого отмочил-то, раз все прям активно интересуются моей скромной персоной?
– Перевернул мир. И сделал вид, будто так и было.
Со стороны лестницы раздался громкий и явно синхронный топот. Дима рванул к окну, толкая приемного отца в спину, а Розовая сделала пару шагов вперед, зябко ступая по старым доскам голыми ногами. Что произошло дальше, мужчины уже не видели. Крыша. Громкий хруст суставов. Вежливое «чё за на хрен?!» Кирилла, впервые столкнувшегося с проапгрейженными ногами Димы. Не менее вежливое «ой, да заткнись уже» ДТП, подхватывающего приемного отца под руку. Прыжок на соседнюю крышу. И еще одну. Кирилл уронил свой чемоданчик, чертыхнулся, но на вопрос Димы, возвращаться ли, только махнул рукой – все равно пустой. Прыгнули дальше. Бестелесная Лола парила рядом, показывая путь, а мысли Димы вертелись вокруг главного: если пистолет был на самом деле маячком, ждут ли вообще богатыря его коллеги живым?
Утро и Татьяна встретились с неохотой. Под подбородок укрытая пледом русалка лежала на кожаном диване, аккуратно массировала виски, внутренне радуясь намертво затонированным окнам, и пыталась вспомнить, сколько же они с патриархом вчера выпили. Вернее, сколько выпила она, ибо манера компостера чахнуть над каждым бокалом больше напоминала Татьяне лижущего молочко котенка. Начали точно с трех бутылок. Потом он вздумал ее удивить каким-то раритетом, оказавшимся дикой кислятиной, и в итоге пришлось срочно тащить пару других сортов, чтобы хоть как-то перебить вкус. Кажется, журнальный столик она разнесла примерно тогда же. Потом было путешествие по Франции – русалка решительно заявила, что все вина одинаковы, и выразила желание подтвердить это лично, а патриарх смиренно подавал ей специалитеты разных регионов. Где-то под Парижем захотелось танцевать, эффект прошел после пятой случайно сбитой бутылки. Блондинчик как раз тут и начал переживать за концентрацию алкоголя в ее крови. Даже пытался урезонить, стараясь при этом не смотреть на грудь и не задеть случайно даму руками. Получилось, конечно же, далеко не сразу и только потому, что, в отличие от вампира, Татьяне сон и усталость были знакомы. Добрую половину вечера он пытался уговорить ее накинуть хотя бы одну из его рубашек, но ей было слишком весело смотреть, как компостер меняется в лице каждый раз, когда глаза спускаются ниже ее подбородка. И это мужик за пару сотен лет, у которого все стены голыми бабами завешаны? Ха!