– Таня, это Валя.
– Валя? – непонимающе нахмурилась сестра.
– Велифера, – чуть наклонив голову, представилась незнакомка и жадно впилась в бариста знакомым взглядом. Татьяна его помнила и не ожидала: Ганбата смотрел так же. Восхищение.
– Кто она такая? – спросила Тортилла Аравану. Та, цокнув языком, разместилась за ближайшим столиком и жестом указала остальным садиться рядом. Валя поспешно плюхнулась на стульчик, Татьяна же осталась стоять даже после того, как сестра ответила:
– Разговор будет долгим, поэтому начать предлагаю с простого. Где ты услышала ее имя?
Да уж, умеет Рыбка выбирать. Бариста хмыкнула:
– Его произнесло воспоминание о Марго, застрявшее в башке несовершеннолетней девочки, спершей ее кинжал.
Незваная гостья охнула, а на лице Араваны на секунду даже мелькнула настоящая, живая эмоция, умудрившаяся пробиться сквозь макияж: оторопь.
– Ладно. Видимо, простого в этом рассказе не будет ни для одной из сторон. Тогда отвечать на вопросы начну я. Если кратко, то Валя – староста.
Татьяна выгнула бровь:
– Староста чего?
– Кого, – с загадочной улыбкой поправила Рыбка. – Других таких девочек.
– Каких – «таких»? – начала уже уставать от игры в угадайку Тортилла.
– Свободных, – отчеканила сама Велифера.
Бариста покачала головой:
– У нас нет «старост».
– Потому что вас мало, – серьезно кивнула та. – А нас все-таки больше семидесяти. И каждый год прибывают новые, нужно помочь с жильем, социализацией, подобрать учебный план, бытовые и базовые вещи рассказать… В какой-то момент заметили, мол, у меня неплохо получается, поэтому подобным занимаюсь я.
– Я ничего не понимаю, – нахмурилась Татьяна.
– Все очень просто, дорогуша, – с хищной улыбкой единственной пьющей подружки на девичнике вклинилась Аравана. – Марго шестнадцать лет подряд выкупала всех русалок, до которых могла дотянуться, и давала им свободу, крышу над головой и перспективы. И Валю для присмотра, чтоб от тех самых перспектив башню не сорвало. – И, глядя на застывшее лицо сестры, добавила: – Ты лучше и вправду сядь. История длинная.
Говорила в основном Рыбка. Велифера слушала ее, не перебивая, и украдкой поглядывала на Тортиллу. Та отмечала это где-то на периферии сознания, полностью отдавшись рассказу и странному, удивительному открытию. Аравана – манерная, не интересующаяся никем и ничем, кроме себя, – излагала с гордостью и без малейшей толики надменности. Просто, последовательно, не сбиваясь, словно много-много раз прокрутила в голове перед встречей. Словно была и вполовину не так спокойна, как хотела казаться. Обе пришедшие – и ушастая Валя, и роскошная Рыбка – будто ждали от Татьяны чего-то. Ну да, Марго предложила узнать – но не обмолвилась, что делать после.
Итак, двадцать лет назад Маргаритифера, самая предприимчивая из русалочек, исчезла посреди выпускного, а ее одинаковка, Тортилла, всадив свой кинжал по самую рукоять в Морского Царя, бросилась в бега. Шок, паника. Пять оставшихся девочек получили свободу, аттестаты и пинок в дивный новый мир с минимальным набором личных вещей за пазухой. План и понимание, как дальше, был у Марго – но самой Марго рядом не было. Тани, всегда защищавшей сестер, тоже. Первую ночь они провели на вокзале, вторую – там же. Третью и последующую за ней неделю – в хостеле: Аравана нашла первых клиентов и оплатила стартовый набор удобств для всех. Нет, поначалу желание бросить остальных и сбежать в лучшую жизнь возмущалось и шептало – в конце концов, она из своих профессиональных планов ни для кого секрета не делала, – но что-то остановило Рыбку. Возможно, – эта мысль пришла в голову только много лет спустя – Рина. От набожной сестренки-альбиноса Аравана ожидала сплошные проблемы: нервная и пугливая, на полном серьезе верившая раньше во всепрощающую любовь Морского Царя, она казалась совершенно не приспособленной к новому миру. Но Рыбка ошиблась. Пока сама она работала, пытаясь свести концы с концами и прокормить неготовых торговать собой русалок, Рина взяла все остальные заботы на себя. Училась шить и латала дырки в одежде, училась готовить и кормила отвратными, но все-таки ужинами, искала для них работу и просто поддерживала каждую чем могла.
Через полтора месяца накопили на съемную квартиру. Трешку в Бутове, но первый свой дом. Ляля и Лиля напились и плакали, ненавидящая прикосновения Роза неверяще наглаживала стены, а Рина голосом Джимини из Пиноккио надиктовывала Араване желательные следующие шаги. Пока зарабатывать могла только Рыбка, и это следовало исправлять. Есть недорогие курсы мастеров ногтевого сервиса, Ляле очень нравится яркое, рисовать и мелкие детальки, может, попробует? Лиля, напротив, предпочитает скорее все колюще-режущее, но раз девочек лучше не разделять, как насчет парикмахера? Ты подумай, а я с ними поговорю. К Розе недавно в Билле какой-то странный тип пристал, предлагал подработать моделью – мы с сестрами его отогнали, но идея хорошая. Можешь подыскать для нее агентство, но без сопутствующих услуг твоего профиля? Когда их пристроим – тоже пойду работать, вакансию уже присмотрела, учу сейчас базовые вещи, а то собеседование непростое… Рыбка слушала, кивала и радовалась – ей нужно было просто делать то, чему и без того училась, а об остальном подумает Рина. Через три месяца после сорвавшегося выпускного к ним вернулась Татьяна – и русалочки сразу уступили ей третью комнату, которую не сговариваясь держали закрытой: Аравана спала дома редко, и то днем, Ляля с Лилей заняли маленькую, а вторую делили Роза с Мелеагриной. Работа для Тортиллы нашлась сразу – к вящему удивлению остальных, она отучилась на курсах и стала бариста. Рыбка полагала, этому способствовало скорее Танино умение злобно сверлить взглядом преподавателей, чем сдача нормативов, но даже сестры не решились выяснять, как все на самом деле прошло. Худо-бедно пристроенные, они жили в основном на доходы Араваны, стараясь по мере сил вкладываться в хозяйство и бюджет, а благодаря Татьяне даже для Розы нашлась безопасная работа: стоило всего пару раз сломать руки тем, кто их распускал, – и магическим образом агентство согласилось: мол, иногда модели – это просто модели. Учтем.